Однажды, друг Колька с четвертого этажа заговорщически пригласил меня к себе домой посмотреть нечто удивительное и запретное.
– Ты гандоны видел?
– Какие гандоны? – не понял я гулкого как удар гонга слова.
– Ну гандоны! У твоих родителей нет, что ли? – Колька покрутил в воздухе пальцами, пытаясь объяснить, что же такое гандоны, – Ну, их взрослые используют, когда детей делают. У меня сейчас дома никого нет. Пойдем, покажу. – великодушно пригласил он.
Как делают детей, я догадывался весьма смутно. Как-то по-особому целуются или ещё как-то?
Обстановка Колькиной квартиры богатством не отличалась. В спальне стоял шифоньер, полутораспальная кровать и огромный сундук. Колька с видом знатока пошел к кровати.
– Смотри, – сказал он и приподнял край матраца, – Это – гандоны!
На панцирной сетке в изобилии лежали бумажные пакетики с круглыми таблетками внутри. По две таблетки на пакетик. Надпись на пакетиках гласила: «Изделие №2».
– А как их взрослые используют? – я никак не ожидал увидеть такие невзрачные пакетики.
– Сейчас покажу, – ответил Колька и разорвал один пакетик.
Запахло тальком и резиной.
Колька извлек наружу тонкую резиновую мембрану с бубликом по краю. Двумя пальцами он взялся за мембрану и потряс ею в воздухе. Мембрана оказалась хитро скрученным мешочком из тонкой резины.
– Теперь гандон надевают. Хочешь померить?
Я в нерешительности пожал плечами. Откуда я знал, куда надевают гандон? Колька ухмыльнулся и сказал:
– На пипиську надевают.
Он стянул штаны и надел себе презерватив. Резиновый мешок безвольно повис на маленькой пипиське.
Мне стало неловко. Примерять гандон не хотелось.
– А дальше что? – спросил я.
– Я пока не знаю, у родителей этих гандонов навалом, даже в сундуке куча. Отец сказал, потом расскажет, когда вырасту.
Тайна изготовления детей пока осталась тайной.
Кстати, о тогдашних презервативах.
Несмотря на их неказистость непрочность, невзрачный серый пакетик с казенной маскирующей надписью, использование в упаковке талька вместо нынешней силиконовой смазки, нередко в аптеках возникал дефицит этих нужных средств. При появлении в продаже люди запасались презервативами всерьез и надолго. Колькин отец работал на карьерном самосвале и, может быть, им в карьерный аптечный киоск, только для своих, завезли дефицит. Вот он и хапнул от души.
Многие хорошо сохранившиеся учебники и просто детские книги, которые в свое время читала моя двоюродная сестра Наташа, постепенно перешли в мое пользование. Наташа была очень аккуратной девочкой и состояние книг было превосходным. Ни помарок, ни помятостей, ни потертостей. Первой книгой, с которой я начал знакомство с миром литературы, был Букварь издания 1962-го или 1963-го года. Иллюстратор старого Наташиного букваря постарался. Там все персонажи, сценки и вещи были изображены предельно реально, без этого новомодного – «художник так видит». Ребенок, изучая буквы не должен был отвлекаться на разгадывание изобразительных ребусов, вошедших в моду в 70-е. Например, иллюстратор очень детально изобразил, как устроена модель самолета (который построим сами, понесемся над лесами) с резиновым мотором. По картинке можно было запросто сделать реальный резиномоторный самолет. Требовались лишь умение немного работать лобзиком и плоскогубцами и посильная помощь знакомого с предметом взрослого.
У меня ни первого, ни второго в наличии не оказалось и поэтому пришлось лепить мой самолет из того, что было. Вместо тонких реечек и кальки для постройки я использовал картон от обувной коробки, для шасси и частей мотора пригодились детальки от конструктора, вместо отсутствующей венгерки – резинка от маминой бигудюшки. На изготовление самолета ушло два ребенко-часа.
