Я нарвал букет и принес кусочек василькового неба маме в отдел.
– Спасибо, сынуля, – сказала мама, – А то что-то давно никто из мужчин мне цветов не дарил.
«Вырасту, стану мужчиной, буду все время дарить маме цветы», – решил я тогда. Но потом вырос, и даже стал мужчиной, но цветы маме дарил только по праздникам, и только одновременно со страной и всем прогрессивным человечеством.
Я учился в первом классе, и иногда в хорошую погоду, учительница первая моя Нина Вениаминовна (Витаминовна) выводила класс на прогулку. Мы шли попарно, держась за руки с теми, с кем сидели за одной партой. Иногда ходили к Обелиску, иногда в сквер с памятником горняку Чекрызову. А иногда за город, благо граница города и предгорий была всего метрах в трехстах от школы. По правде сказать, без Нины Витаминовны мы бегали самостоятельно куда дальше, причем за руки друг друга не держали, так как руки, как правило, были заняты прутами-саблями, лопатами или поджигами.
В конце сентября 1968-го года, незадолго до того, как зарядят бесконечные нудные осенние дожди, наша молодая учительница вывела своих новых первоклашек за город в недостроенный парк.
Тихо в парке. Воздух свеж и прозрачен. Невысокие молодые деревья пока еще одеты в желтеющую листву. И только джуда, как будто противясь очевидному приходу осени, по-прежнему зелена.
Матовые светло-зеленые с голубизной листья и ягоды нежно ласкает сентябрьское совсем нежаркое солнце. Джуда в парке повсюду. Из всех плодовых деревьев это самое неприхотливое, не требующее совершенно никакого ухода.
Вкус небольших продолговатых плодов необычен. Внутри, под почти бумажной сухой оранжевой кожицей, косточка и сладкий белый порошок. Он сильно вяжет. Считается, что джуда отличное средство от сердечных болезней и очень полезна старикам. Старикам и сердечникам полезна тишина и свежий воздух, но и в необычных ягодах вероятно тоже что-то есть.
Когда поешь джуды, приходится потом долго вылизывать из закоулков рта остатки порошка. Язык не слушается, и щеки изнутри ощущаются какими-то фанерными.
Конечно, первым делом мои одноклассники в парке нарвали и наелись джуды. Очень скоро веселые крики стихли. Народ занят собственными ртами. Значит, экскурсия достигла своей цели, сердечная мышца учащихся укрепилась, и пора возвращаться в школу.
Учась в начальных классах, я самостоятельно ходил в школу и самостоятельно приходил домой. Родителям некогда было меня провожать, да и не принято было это. Мальчиков и девочек никто на улице не воровал, а машин по дороге в школу встречалось настолько мало, что их влиянием на безопасность можно было пренебречь. Например, у меня до школы было примерно с километр пути, а кто-то жил еще дальше. И ничего. Считалось нормой – взрослые идут на работу, дети идут в школу. Все ответственные и никого не надо ни подгонять, ни окружать избыточной заботой. Повесили тебе на шею ключ от квартиры на трусяной резинке, вот ты и полноценный член общества со своими работой и домом.
По возвращении из школы, обычно, я отыскивал в холодильнике кастрюльку с супом или кашей, иногда с охотой, иногда без, поглощал свой обед, по возможности быстро старался сделать уроки и до прихода родителей играл во дворе или катался на велике. Любое отступление от этого алгоритма влекло за собой сокращение времени игр или катания. Вечером приходили родители, мама печально смотрела на результаты моих трудов, мы переписывали, переклеивали, пересчитывали. Потом мы ужинали, и я ложился спать.
