Жить предстояло в более чем спартанских условиях. Отрядный павильон защищал от дождя и солнца, но ночная прохлада горного воздуха проникала внутрь беспрепятственно сквозь щели в том хлипком ограждении, что по идее должно было быть стенками, а на самом деле представляло собой плохо пригнанные друг к другу тонкие штакетинки. Умывальник в виде лотка, в котором день и ночь текла родниковая вода. Туалет типа «Эм-и-Жо».
Не весь лагерь жил так же скудно в плане бытовых условий. Отряды малышни жили в тепле и уюте, ну а со старшими решили не церемониться и приучать их к суровой действительности взрослой жизни. На удивление, сон на свежем воздухе приходил немедленно, как только голова находила подушку.
Отрядом руководил молодой парень Анвар. Высокий, стройный, умеренно накачанный, лет двадцати, по-моему, уже отслуживший в ВДВ. Во всяком случае, нам так казалось или хотелось думать. На зарядку он выбегал впереди всей колонны, одетый в полосатую майку и зеленые военного вида шаровары. Никогда ни на кого не повышал голос, даже в случае обнаружения самовольщиков, ходивших за территорию пособирать бессмертники или купить у узбечек курта. В лагере ходила легенда, что заваренный чай из бессмертника продлевает жизнь до ста лет.
Анвар улыбался всегда, даже когда делал неизбежные выговоры. Наверно, служба научила его воспринимать детские шалости и проколы как нечто, на что не следует реагировать серьезно. Не армия.
Кружков в лагере для меня не оказалось, и я все свободное время либо играл в шахматы, либо читал, либо позади павильона на склоне строил на ручье плотины и устраивал из подручного материала водяные мельницы. Точно помню две книжки, прочитанные в тот период. Это «Айвенго» и «Бобры – мои друзья». Читал что-то еще, но уже не вспомню, что именно. По-моему, эти книжки принесла Лариска из своего первого отряда. Не забывала нас совсем.
Ларискин первый отряд ходил в довольно далекие однодневные походы по окрестным горам, а мы сподобились вырваться только раз на ближайший ледник, сохранившийся до июня в ущелье километрах в двух от лагеря.
Путь к леднику пролегал мимо скалы, романтично названной «Погибший альпинист». Тропинка, поднимаясь в гору, огибала скалу, заросшую черным мхом, и нависавшую над тропой и ручьем. Издалека скала была похожа на печального человека, смотрящего вверх. Сразу появился целый эпос про погибшего когда-то в этих местах скалолаза, а дерево, приютившееся у подножья скалы, увешали таким количеством памятных ленточек, что под нижними ветвями появилась седая с пестрыми вкраплениями, колышущаяся на ветру борода.
Даже дети из пионерлагеря, до этого шумно поднимавшиеся по тропе к леднику, проходя мимо Черного альпиниста, замолкали и переходили на шепот. Повязав заранее приготовленные ленточки, они старались побыстрее выйти из тени скалы на солнце.
Что ни говори, а веселый белый ледник приятнее молчаливого Черного альпиниста.
Ледники обычно находятся где-то высоко в далеких горах. По ледникам, втыкая шипы в лед и помогая себе ледорубами, поднимаются отчаянные альпинисты. Ледники лижут холодными языками безжизненные скалы высокогорных ущелий. Облака с опаской обтекают ледники, состязаясь с ними морозной белизной и тишиной.
Все это, конечно, правда. Но не вся. Есть на свете веселые ледники. Они прячутся в неглубоких ущельях в невысоких горах. По веселым ледникам бегают пацаны и девчонки, хохочут, не больно падая на рыхлый и совсем не холодный лед. Прокладывают кедами лыжню и, визжа, съезжают вниз. На таких ледниках совсем не надо тепло одеваться. Шорты и майка – вполне подходящая экипировка. Желательно, чтобы у твоего товарища майка была заправлена в шорты, иначе снег, насыпанный ему за шиворот, задержится недолго, и друг не ощутит всех прелестей нежной дружбы.
