Когда всё было закончено, Эйдан бережно уложил тело Марка в яму. Он быстро засыпал его снегом, вытирая лицо рукавом.
Он стоял там несколько секунд, глядя на две снежные могилы, и его дыхание превращалось в облака пара. Клэр подошла к нему и встала рядом.
– Теперь всё? – прошептала она, её голос едва был слышен за ветром. – Теперь мы совсем одни?
Эйдан молча посмотрел на неё. Его глаза были холодными, как ледяная пустошь вокруг них.
– Да, – произнёс он тихо. – Теперь мы одни.
«Холод учит одно: выживание – это не навык, а выбор.»
Эйдан стоял на вершине небольшого холма, вглядываясь в горизонт, но там, как и вчера, не было ничего. Ничего, кроме белой пустоши, растянувшейся до самого неба. Снег искрился под слабым светом утреннего солнца, но это было холодное, жестокое сияние, которое только подчёркивало их беспомощность.
Он обвёл взглядом окрестности: ни следов, ни дыма, ни звука вертолёта. Только ветер, несущий снежную пыль. Даже мертвый самолёт, который до сих пор дымил у подножия склона, выглядел теперь как кладбище.
"Хреново," – подумал он, стиснув зубы.
Вернувшись к укрытию, он остановился у входа. Клэр сидела внутри, закутавшись в одеяло, сгорбившись так, будто пыталась спрятаться от реальности. Её лицо было бледным, губы сжаты в тонкую линию, руки крепко держали края одеяла. Сколько ей лет? Двадцать пять? Где отец ребенка? Как отпустил на таком сроке?…И она красивая, утонченная, хрупкая, аристократичная. Такие женщины были для него далеки. Как с обложки модного дорого журнала. Светлые волнистые волосы пшеничного цвета, голубые глаза огромные как озера, курносый нос и чувственные губы, на носу россыпь мелких светлых веснушек…Повезло тому, кто имел право тронуть эти веснушки пальцами. Черт…он думает о какой-то херне. Плевать на ее веснушки если они будут на мертвом лице…Черта с два. Он не даст ей умереть. Только если сдохнет сам.
Она подняла глаза на него, когда он вошёл.
– Ты что-нибудь видел? – её голос был тихим, едва слышным.
Он помедлил, молча стянув перчатки, и сел напротив неё.
– Они же нас ищут, правда? – она спросила снова, уже с ноткой отчаяния.
Эйдан посмотрел на неё. Она искала в его лице хоть какой-то намёк на надежду, но он не мог её дать. Он отвернулся, натянул перчатки обратно и заговорил:
– Запасы заканчиваются. Воды почти нет. Если мы не начнём что-то делать, замёрзнем или умрём от голода.
Клэр напряглась, крепче вцепившись в одеяло.
– Что ты собираешься делать?
– Мне нужен какой-нибудь котелок. Что-то, чтобы растопить снег. Нужны дрова. – Эйдан говорил, не глядя на неё, его голос был хриплым, усталым. – Я пойду искать. Может, в лесу что-то найдётся.
– Лес? – её голос поднялся, полный страха. – Ты не можешь туда идти. Это опасно!
Он резко повернул к ней голову.
– Опасно? А тут, по-твоему, безопасно? – его голос был резким, почти грубым. – Самолет надо еще раз обыскать!
– Но… Но что ты собираешься искать?– её голос дрожал.
– Еду, воду. Что угодно, чтобы продержаться. В лесу поищу корешки, кору деревьев, ягоды.
– Ты это всё собираешься есть? – она с ужасом уставилась на него, словно не могла поверить, что он говорит всерьёз.
Эйдан вздохнул, прикрыв глаза на мгновение, чтобы взять себя в руки. Когда он снова посмотрел на неё, в его взгляде был лёд.
– Если ты хочешь жить, – сказал он медленно и чётко, – то будешь есть всё, что я смогу найти. Всё.
