– Будешь водку? – спросила Жаклин.
– Нет, я вчера писал о ней.
– И это тоже глубокая мысль: писать о водке – практически пить ее.
– Опьяняет сквозь текст.
У Маги зазвонил телефон. Обозначилась Нада.
– Ты с женщиной, – сказала она. – Я тебя жду. В кафе «Эфиоп».
Мага ничего не ответил, только закурил, попрощался с Жаклин и пошел к себе. Дома лег на диван и начал смотреть в потолок. Он уже не мог жить на разрыв. Просто болело все. Он задремал и уснул. Увидел во сне бытие, абстракцию, душу, секс сам по себе и ничто. Очнулся от поцелуев. Рядом сидела Нада и целовала его.
– Как ты сюда вошла?
– Ты не запер дверь.
– Странно.
– Не говори.
Мага и Нада слились в поцелуе, Нада раздела Магу и расцеловала его всего.
– Не могу иначе, – сказала она, – всего тебя хочу целовать и ласкать.
– А что еще скажешь?
– Философское? Любой смартфон – это зеркало.
– Открытый на любом сайте?
– Да. А ты что скажешь?
– Человек – это самоубийство, и перед ним основная задача – вывернуть себя наизнанку.
Замолчали, пошли на кухню, стали пить чай. «12 стульев – двенадцать часов, вершина – с бриллиантами стул, Новый год, когда двенадцатый час лопнет и из него посыплются бриллианты, сделав богатым каждого, а не только Осю и Кису». В дверь позвонили. На пороге стояла девушка.
– Я Нести, – сказала она. – Можно войти?
– Входите, – дал разрешение Мага.
Нести вошла и села за стол. Мага налил ей чай.
– Я ненадолго, просто мой парень на работе сейчас, а мне стало скучно. Знакомый дал ваш адрес, сказал, вы интересный писатель. Можно с вами болтать.
– Ну, можно, и я не против.
– Тогда скажите, торт – это СССР. Да?
– Допустим, – сказала Нада.
– А СНГ – это тот же торт, но нарезанный.
– Мысль ваша ясна, – не удивилась Нада.
– Ну, день рождения, например, праздник 1991, торт надо нарезать, иначе он испортится целиком, – продолжала Нести, – и его не съешь, потому так и вышло, наконец, его разрезали, чтобы все съели, а не стоял он на столе и кис.
– Выходит, СНГ обречено, будущее его в желудках, – заметил Мага.
– Видимо, так. Ничего не поделать, – согласилась Нести.
– Можно построить другую схему, – возразила Нада, – торт стоит, а рядом с ним пирожные – Россия, Украина, Грузия, Беларусь.
– А, ну не все вступили в СНГ. Не все хотят быть съеденными, – расхохоталась Нести.
– Конечно, – согласился Мага, – ведь евреев уничтожали за то, что они евреи, а армян и русских за то, что русские – армяне, а армяне – русские.
– Интересная мысль, – отметила Нада, – но лучше сидеть в кафе, курить, пить кофе и говорить это всё.
– Рано идти в кафе, – возразила Нести. – Давайте устроимся здесь, создадим кафе тут. Задернем шторы и зажжем свечи.
– Ну хорошо, – сказал Мага.
– Вот книга открытая – это птица, – продолжала Нести, – птица в полете, закрытая – птица сидит, на ветке или земле, то есть чем дальше птица, тем она понятнее и доступней. Птица, летящая на юг, – это роман. Птица по городу есть рассказ. Птица может быть орлом или голубем. Книга может съесть книгу. Книга может спариться с другой книгой и породить новую книгу.
– Вы на философском учились? – спросила у Нести Нада.
– Нет, просто философия везде, всё, что мы видим, есть философия.
– И поэзия, – добавила Нада. – И вообще, подсолнухи и тыквы есть головы, грызть семечки – впитывать животом мысли, мышление, философствовать телом. А дыни и арбузы такие головы, чьи семена порождают только головы, воспроизводят самих себя. Они нарциссы.
