Небо на цепи - страница 7

Пришлось всё начинать одному. Димон с Витьком, конечно, помогали. Но они стали, скорее, техническими помощниками, обсуждать с ними стратегию и тактику было почти бессмысленно, ему здорово не хватало Вовчика, его неординарного мышления. Ядрихинский вынужденно вошёл под крышу «Горностроя», но он не зря учился в Москве, кое-что понимал про народное и не очень народное хозяйство. Когда Вовчик вернулся, дела пошли веселее, вдвоём всё-таки проще. Вскоре к ним присоединились Серёга Елисеев и Игорь Белозёров. А вот Димон с Витьком… Димон через год умер от передозировки, а Витька ещё через год убили, застрелили в одном из неприютных дворов за железнодорожным вокзалом. Убийство, конечно, не раскрыли, дело сразу перешло в разряд глухих «висяков», так и пылится, наверное, где-то в архиве. Кто тогда вообще что-то раскрывал, никакие поквартирные обходы и опросы возможных свидетелей не помогали. Да и все сроки давности уже прошли…

Вовчик периодически выпрягался, его неуёмная натура не давала ему спокойно жить. Но те истории не носили катастрофического характера, их удавалось регулировать почти безболезненно. Они с Елисеевым частенько напоминали другу слова из культового фильма всех времён и народов: «Говорил я ему, говорил: кабаки и бабы доведут до цугундера».11 Но тогда было довольно весело, и никто почти не задумывался о возможных последствиях, это была просто фраза из фильма.

Через несколько лет они окрепли настолько, что решили от «Горностроя» отделиться. Легко это сделать не получилось. Бесконечные переговоры, торги, угрозы, уступки, переуступки… Пришлось пожертвовать гидролизным заводом и ещё кое-какими активами. Казалось, что всё устаканилось…

Они решили строить горно-обогатительный комбинат в Северореченске. Место выбрали, в общем-то, случайно, просто в администрации региона появились подвязки, их вывели на заместителя губернатора Петра Андреевича Боровикова, с ним и договорились к обоюдному профиту. Елисеев поехал в Северореченск, с Боровиковым они вполне сработались. Понадобилось информационное сопровождение проекта, Серёга нашёл журналистку местной газеты и привёз её сюда. Когда она брала у него, директора, интервью, он привычно втирал что-то про межрегиональную экономику, распределение акций, что-то ещё из обязательной программы. Лицо у журналистки, было непроницаемое и спокойное, она внимательно слушала его, периодически поглядывая на диктофон, делала пометки в блокноте. Андрей усмехнулся про себя, вспомнив, какую пургу тогда нёс! И всё шло гладко и спокойно, пока в кабинет не вошёл Вовчик. Когда вокруг опять наэлектризовалось пространство, Андрей всё понял. И вдруг он увидел, узнал, вспомнил её прозрачный взгляд и внутренне напрягся. Но… Все они стали старше на пятнадцать лет, уже могли сдерживать свои чувства и эмоции. А свистопляска всё-таки началась нешуточная. И взрыв на Н-ском горно-обогатительном комбинате, после которого погиб главный инженер Гейнцлер, помешанный на экологии. и сообщивший Лере информацию о негодном оборудовании, чего делать не стоило. И убийство корреспондента Лёши Ворохова, который передал ей кое-какие сведения, чего ей тоже не надо было знать, и последовавшая потом странная гибель ответственного секретаря газеты… Даже совсем немного понимая характер Леры, можно было ожидать, что она всё это опубликует. Этого никак нельзя было допустить! Пришлось подсылать к ней Вовчика. И Вовчик опять потерял берега… Но с Лериной подачи они тогда вышли на жадеитовое месторождение в северных горах, приобретение которого сулило большие перспективы. Андрей наблюдал за событиями того года и мучительно размышлял. И придумал. С его подачи через подставную фирму Вовчик этот горный участок приобрёл. Следующим пунктом комбинации было временное отстранение его от «Витлора», чтобы пришёл в чувство и немного успокоился. И тут Серёга Елисеев учудил то, чего вообще никто не ожидал – он женился… на Лере! Андрей чесал в затылке от неожиданности, Серёгу пришлось полностью замкнуть на Северореченск, но он перевёз Леру с ребёнком в Город. Ещё веселее придумал – сам почти всё время на Севере, а главную угрозу оставляет неделями, а то и месяцами без присмотра. Ядрихинский глаз ни с неё, ни с Вовчика не спускал. Но она была занята ребёнком, дистанцию с «Витлором» и, главное, с Вовчиком, соблюдала, и Андрей на некоторое время расслабился.