«Небо наш родимый дом…» - страница 7



Ручку нашел. Чернила подвинул.
Достал листки своего дневника.
Товарищ толкнул Василия в спину:
– Вася, смотри-ка,
Скрипка, никак?.. —
Тот, оглянувшись, едва не вскрикнул,
И, сняв со стены футляр дорогой,
Он вынул красивую, легкую скрипку
И нежно погладил озябшей рукой.
Щекою прильнув к ее скользкому тельцу,
Он робко по струнам провел смычком.
Ну а потом
Закружилась метелица
Звуков, рожденных бойцом-скрипачом.
Пускай непослушны замерзшие пальцы
И, часто сбиваясь, скрипка поет.
Но слышалось в музыке —
Снег осыпается
Ночью
В час отдыха от боев.
И стонут под ветром высокие сосны.
И шастает по лесу
Тень от костров.
Гугукнула пушка,
И многоголосно
По полю катится, ширясь, —
«Ура-а-а!»
Товарищи слушали восхищенно
Повесть о грозных, суровых боях.
Шумно вошел командир батальона
И остановился в дверях.
Была какая-то странная сила
В музыке, полной огня, новизны.
Погибших товарищей вспомнил Василий.
Смычок постепенно ушел на низы.
И вдруг…
Будто первой победы предвестник,
Родился высокий, торжественный звук.
И полилась победная песня.
И вырвался смычок из рук.
Скрипка замолкла.
Ребята молчали.
Ловили Василия трепетный взгляд.
И восхищенно за их плечами
Смотрел на него молодой комбат.
Василий горел,
Дрожали ресницы.
Комбат подошел.
Поравнялся с ним.
Снял свои теплые рукавицы
И тихо сказал: – Возьми. —
Потом, отвернувшись,
Шагами широкими
Ушел в дальний угол
И лег на шинель.
Ребята молчали.
За синими окнами
Шла в наступленье метель.

Песня о ночном бомбардировщике

Летит фанерный наш У-2
по бесконечной дали.
Ну где ж то видно, чтоб дрова
по воздуху летали?
Шутил солдат и думал вслух —
У-2 солдату лучший друг.
Спокойно на душе у нас,
а враг бежит в окоп,
когда гремит наш «тарантас»
по кочкам облаков.
В кромешной тьме наш «тарантас»
летает как по нотам.
И бомбы точно в самый раз,
что ложку в рот кладет он.
Недаром славила молва
ночной бомбардировщик.
Летит-гудит родной У-2,
гремит лихой извозчик.
Он невелик, наш аппарат —
часы, а не машина.
Ему, пожалуй, в аккурат
ангар в норе мышиной.
Шутил солдат и думал вслух —
У-2 солдату лучший друг.
Спокойно на душе у нас,
а враг бежит в окоп,
когда гремит наш «тарантас»
по кочкам облаков.

Портрет

Получила Любушка письмо,
А в письме любимого портрет.
Голубою шелковой тесьмой
Завязала розовый конверт.
Говорила: – Как хорош,
как портрет его похож.
Право, в мире краше нет —
посмотрите на портрет.
Парень статен и плечист,
взгляд лучист и грудь горой.
Сразу видно, что танкист,
и, наверное, герой.
Но портрет успеха не имел.
Девушки смотрели на него
и, сказав, что парень похудел,
не сказали больше ничего.
Только Люба им в ответ:
– Краше парня в мире нет,
а не нравится, ну что ж, —
значит просто не похож.
Если вышел неказист,
как в народе говорят,
в том нисколько не танкист,
в том фотограф виноват.

Солдатская песня

Много ли солдату нужно?
Горсть махорочки в кисет.
Служба – это, братцы, – служба,
на войне покоя нет.
На то, браток, она война,
чтоб шел солдат, не зная сна,
не зная отдыха в пути,
когда приказано идти
                               вперед.
Солдата стужа не берет.
Бывает хуже – стужа врет.
Ремень потуже и – в поход,
в поход!
Как возьмем немецкий город,
мы на радостях тогда
выпьем кружечку кагора,
чтоб не сохла борода.
На то, браток, она война,
чтоб шел солдат, не зная сна,
не зная отдыха в пути,
когда приказано идти
                                    вперед.
Солдата стужа не берет.
Бывает хуже – стужа врет.
Ремень потуже и – в поход,
                                   в поход!