– Я отдал бы тебе кровать, но мне будет тяжело вставать с пола. И я буду сгонять тебя, чтобы поработать. А работать я буду круглые сутки. Так что я предлагаю тебе занять вон тот свободный угол на полу. Зенон и ребята принесут матрас. Кровать перетащить не получится, так что мы устроим здесь топчан из остатков старого стеллажа. Здесь не очень тепло, но у Зенона есть ещё одеяла, возьмёшь себе парочку про запас.
Лиза, выслушивая этот план, с некоторым ехидством подумала, что он слишком уж продуман для спонтанного решения. Топчан уже сконструирован, одеяла припасены, угол освобождён. Этакая всесторонне подготовленная импровизация получилась.
– Мы уносим пайки сюда и часто готовим здесь отдельно для себя, но иногда мы забираем снизу готовую еду у Иветты. Ты вольна есть, где и что хочешь. Наше меню однообразно, хотя, как я полагаю, более безопасно для желудка, чем эксперименты твоей подружки.
Это и так было понятно. Самое интересное будет озвучено?
Тей улыбнулся и объяснил свои мотивы организации Лизиного переселения:
– Я не собираюсь ни на чём настаивать, мне просто хочется, чтобы рядом был если не друг, то добрый человек. И я хочу защитить тебя от того, к чему ты совсем не готова. Я постараюсь со своей стороны не надоедать тебе. Но мне кажется, мы поладим и без принятия декларации о взаимопонимании из тысячи семисот пунктов.
Лиза неопределённо пожала плечами, Тея это устроило.
– И не бойся, никто из этих озабоченных обезьянов тебя и пальцем не тронет. А если посмеет, ты придёшь и скажешь, кого мне надо будет убить.
Задумчиво посмотрев на потолок, Лиза начала загибать пальцы:
– Худого дядьку в белой рубашечке. Неприятного субъекта с болячкой на щеке. И того противного дылду, что подкладывает девчонкам результаты своих упражнений по самоудовлетворению. Этого последнего желательно не просто убить. Его хорошо бы четвертовать.
Тей весело рассмеялся:
– Я что-нибудь придумаю. – И сразу более серьёзно спросил. – Почему ты единственная никого ещё не выбрала?
Потому что кое-кто постарался, чтобы она могла сделать только один определённый выбор. Он её совсем за идиотку держит?
– Не хочу изменять мужу.
– Ничего себе. И кто сей блистательный муж?
– Игориан Гранатов. Хозяин Гранатовых гор на Твантре.
– Не-не-не, так не пойдёт.
Удивлённая Лиза уставилась на Тея, а он с улыбкой пояснил:
– Ты одна из немногих, кто не зазря переводит здесь кислород. Ты не играешь, не пудришь мозги мужикам, не сплетничаешь, не занимаешься интригами. Ты продолжаешь то, чем занималась в обычной жизни. Ты учишься. И изучаешь языки.
Несколько оторопев от понимания, что всё это время была объектом наблюдения, Лиза покачала головой:
– Я просто читаю.
– Читать мало. Надо говорить.
А ещё желательно слушать, писать и погружаться в языковую среду. Только где всё это взять?
Тей улыбнулся её замешательству, а потом объяснил:
– Расскажи мне о себе. На разных языках. Кто ты, откуда, и есть ли у тебя, что терять в космосе, не считая мужа?
Ну, собственно, почему бы и нет? Здесь и сейчас терять было абсолютно нечего.
Первые попытки Лизы были смешны и неуклюжи. Перескакивая с языка на язык, путая слова и обороты, она продиралась сквозь дебри фраз слишком долго и скучно. Рассказы получались неловкими, непонятными, ей приходилось подолгу объяснять одно и то же, залезать в словари, мучиться с подбором синонимов. Её раздражали собственное косноязычие и неспособность запомнить короткие, заранее составленные текстики.
