- Мухина, - подтвердила я. – Он до сих пор отказывается сотрудничать с доставкой. Но мой давний знакомый, сотрудник кейтеринга просто делает заказ на время, приходит в ресторан, собирает еду в контейнер и дает по газам. Еще ни разу не догнали.
Роман смеялся долго и заразительно. Я довольно улыбалась, доедая рыбу.
- Ты очень находчивая, Кать. Знаешь?
- Маленькие секреты фирмы, Роман Сергеевич.
Мы доели одновременно, и я скорее встала, чтобы убрать посуду и сменить блюда. Звездин опять пошел со мной и снова помогал. Это смущало даже сильнее, чем сидеть напротив него в безумно удобном кресле.
- Вы можете остаться в салоне, когда я пойду за десертом? – попросила я, растеряв последние крохи стеснения. Он ведь тоже смел все границы.
- Я тебя раздражаю? – ответил он вопросом на вопрос.
- Нет, но мне неловко. Это моя работа. Вы мне платите за нее.
- Уже не я.
- Не так важно. Вы оплатили самолет и сервис.
- Значит, я имею право принимать в нем участие, - не унимался Роман.
- Конечно, но…
- Тебе никто никогда не помогал?
Он взял большое блюдо с мезе и понес в салон. Мне пришлось догонять, чтобы ответить.
- Помогали однажды.
- Кто?
- Один губернатор летел с семьей. Его жена и мама половину полета провели со мной на кухне.
- Это мило, - улыбнулся Звездин.
- Это неловко, Роман Сергеевич.
- Но ты не имеешь права им запретить.
- Разумеется.
- Хороший пункт в контракте.
Он намазал кусочек хлеба белым мягким сыром и оставил с моей стороны блюда. Я сделала то же самое для него, но использовала холодную закуску из баклажана. Звездин любил ее особенно.
Он поднял брови и послал мне хулиганскую улыбку в благодарность, быстро съел.
- Кто этот губернатор? – спросил он, прожевав.
- Не имею права называть имена.
- Ладно. Я так и думал. Расскажи про селебрити. Бузова летала? А Тимати? Они правда невыносимые?
- Не имею права называть имена, - повторила я, но тут же стала рассказывать. – Однажды очень известный певец проснулся посреди полета и пытался меня убедить, что сел не в тот самолет. Приятель из его компании в этот же рейс попытался помочиться в хвосте салона.
- Боже, - Роман прикрыл глаза рукой. – Ужасная работа.
- Да, тот полет был очень долгий для меня. Мы с Аллой поделили этих хулиганов и молились, чтобы наркотики, которые они приняли, не дали еще какой-нибудь кульбит.
- Ужасная работа, - повторил Звездин. – Жаль, что мне пришлось продать джет.
- И мне жаль. Очень.
Мы рассмеялись, потому что я была особенно искренней.
- Вы сегодня не спрашиваете про книжные новинки, - напомнила я.
У Звездина был легкий пунктик на книги. Он ни черта не успевал читать и даже отслеживать любимых авторов. Поэтому у меня всегда было стандартное задание – изучать книжный рынок и по возможности читать топовые новинки. Я рассказывала ему начало, и он часто потом просил купить ему эту книгу в обратный путь. Иногда даже читал.
Пожалуй, именно благодаря этой прихоти Романа я вообще читала хоть что-то. Наш век максимально отдаляет от бумажных книг.
Звездин налил нам еще вина и проговорил:
- Моя жизнь сейчас очень похожа на драму и без литературы.
В другой ситуации я была бы максимально тактична, но сейчас во мне играло бургундское и неконтролируемое желание разделить боль моего любимого клиента.
- Поссорились с Ангелиной Петровной?
- Да. Категорически не сошлись во мнениях. Она сделала аборт.
Хорошо, что я сидела, иначе упала бы. Хорошо, что я не держала в руке бокал, иначе бы разлила вино на кожу цвета слоновой кости, которую очень сложно очистить.
