Таких откровений у меня не было за всю карьеру бортпроводницы.
- Она сделала аборт и ничего мне не сказала, - добавил Роман.
Я снова не могла просто слушать его.
- Но вы ведь хотели ребенка. На собеседовании Ангелина Петровна рассказала.
- Хотели. Или я хотел. Уже не знаю точно. Она женщина и ей решать, конечно. Но мне категорически паршиво сейчас. Я мог бы принять ее позицию. Нам уже не по двадцать лет. Не получалось и вроде бы уже перехотелось. Но она мне наврала. Понимаешь? Сделала все тайком. Я чувствую себя идиотом и жертвой одновременно. Как бы глупо это ни казалось.
- Наверное, это не глупо. Вы ведь так чувствуете.
- Очень странное чувство, если честно. Кать, я ведь не обычный человек.
- Это я знаю, - усмехнулась я.
- Вот, тебе не нужно объяснять. Иногда у меня ощущения, что я все могу. Почти как Бог. Но родная жена моментально сделала из меня слабого, мелкого и очень тупого мужика. Она ведь ни за какие деньги не хочет рожать. И никакими словами я не могу ее убедить.
Я очень ему сочувствовала и совсем не понимала Ангелину. Три года назад у меня с ней прямо на собеседовании состоялся очень личный разговор. Я выпила залпом вино, и Роман тут же налил мне еще.
- Почему же она не хочет? – спросила я.
- Не знаю. – Роман улыбнулся недобро. – А ты все еще хочешь ребенка от мужа?
Его слова снова меня шокировали. Я закашлялась и отодвинула бокал, прижала салфетку к губам.
- Прости за прямоту, – сразу заметил мое смущение Звездин. – Просто Лина рассказывала, что у вас была похожая ситуация. Ты потеряла ребёнка и не могла забеременеть.
- Да, - тихо призналась я. – Не думала, что она вам расскажет.
- Ее тронула твоя история. Только поэтому Лина одобрила твою кандидатуру. Она предпочитает более опытных проводников, чуть старше.
- Знаю, - кивнула я.
- Прости, не хотел тебя смущать. У меня совсем нет сил быть отстраненно вежливым. Я чертовски рад, что Лина тогда тебя приняла на работу. Ты моя любимая стюардесса.
- А вы мой любимый пассажир, - не осталась я в долгу.
Слова Романа очень льстили. Они, как бальзам, лечили мою израненную предательством мужа душу. Поразительно, каким внимательным и добрым может быть абсолютно чужой человек. Я ведь персонал для него, обслуга. Но Звездин никогда не вел себя со мной и командой, как барин. Он даже пытался заботиться о нас, всегда оставлял чаевые, интересовался самочувствием.
А родной муж так легко превратил меня в рабыню своих долгов.
Я прикрыла глаза, стараясь не плакать. Звездин накрыл мою руку своей, сжал и стал извиняться.
- Катюш, я тебя расстроил? Прости, пожалуйста. Вот придурок. Разбередил раны этими разговорами про ребенка.
Я замотала головой.
- Нет-нет, Роман Сергеевич, вы тут не причем. – Я горько усмехнулась. – Пожалуй, я даже рада теперь, что не смогла забеременеть от Миши.
Аккуратно освободив свою руку, я помакнула салфеткой глаза, всхлипнула.
- Не будь столь категоричной, - толерантно попросил Роман. – Всякое бывает. Вы помиритесь.
- Нет. У меня нет выбора, Роман Сергеевич. Я буду категоричной, потому что он поступил, как последняя сволочь. Мне придется отдать за него долги. Через развод получится дешевле.
- Долги?
- Да. Тотализатор и покер. Он даже на всякий случай подсунул мне подписать документ о полном принятии долга. Не помню формулировки, но теперь должна именно я.
- Охренеть. - Звездин откинулся на спинку кресла. – Да, пожалуй, рожать от такого гада не стоит.
