…Тан Фарнак, несколько огрузневший, весь седой как лунь, но державшийся по-прежнему прямо, встретил трёх друзей ещё более гостеприимно, чем Хьярриди. Его тоже не пришлось долго уговаривать.
– Море перестаёт кормить, – вздохнув, посетовал старый тан.
– Это как, неужто рыба перевелась? – попытался пошутить Малыш.
– Рыба?! – вознегодовал Фарнак. – Да что ты, гноме! Мы ж всё-таки не рыбаки, мы воины! Пока были Гондор с Арнором, богатые и изобильные, с ними мы то воевали, то мир заключали – по надобности. А теперь… Нынешний Гондор – блёклая тень, в Арноре истерлинги, наверное, только теперь перестали на каменные башни с дворцами разинув рот глядеть. Отону ещё строить и строить, а про всю мелюзгу, что в Минхириате расселась, я и не говорю. Харад богат и силён, да уж слишком властен; а морской торговли у них, почитай, что и нет. Земля нужна как никогда!
– А Умбар? Не земля разве? – осторожно осведомился хоббит.
– Умбар? Земля, конечно, чай, не море! Да вот в чём загвоздка, там сейчас те верховодят, что с Олмером ходили и добычу собрали; а мне с ними не по пути. Мутят что-то, на юг всё дальше забираются, с Харадом толки ведут, у тамошних золото берут…
– А чего хотят-то тамошние? Золото за мечи брать – обычное дело, разве нет? – встрял Малыш.
– Обычное-то оно обычное… – чесал бороду Фарнак. – Да только они всё больше к Хараду нанимаются, а мне южане эти не по нутру. Уж больно хитры.
– А зачем им ваши дружины? С кем воевать? С Гондором?
– Бывает, нанимают, да; с Гондором они сами воюют, но так, для порядка больше. Что могли, добычей уже взяли; нет, больше на полдень давят, в места богатые, но дикие. Там леса до самого неба, горы незнаемые, прииски изобильные. Туда Харад сейчас жмёт. Гондор-то, сам понимай, выжали, почитай, досуха, а что осталось – то уже не укусишь. Вернее, укусишь, но не вдруг, кровью умоешься. Минас-Тирит-то уже сколько лет, как под гондорской рукой, владыкой Этчелионом назад отвоёванный? – в том-то и дело. Я с Гондором тоже скорее торговать стану, чем набеги творить. Одно дело их… э-э-э… пощипать, когда богатеями были, мошна от деньжищ лопалась, и совсем другое – сейчас, когда страна наполовину выжжена, наполовину обезлюдела.
– А Харад не думает… Белый Город обратно вернуть? – осторожно спросил Фолко. – Не слыхал ли ты, почтенный тан, в том же Умбаре каких разговоров?
– Как не слыхать, половинчик, слыхал, само собой! Крепко их Этчелион-то по носу тогда щёлкнул, унизил, можно сказать, на всё Средиземье – с малым отрядом этакую крепость взял одной атакой, ни тебе осадных башен, ни таранов, одни мужество да решимость!.. Это, друг мой Фолко, по-нашему, такое Морской Народ уважает. С тех пор и успокоиться не могут – да ведь и пробовали, ты не слыхал разве?
Хоббит криво усмехнулся.
– Не то что «слыхал», почтенный тан, но и на стенах дрался! – снова встрял неугомонный Малыш. – Ну и мы с другом Торином…
– Не сомневался, – ухмыльнулся Фарнак в густые усы. – Уверен был, что без вас там не обошлось. В общем, наниматься к харадримам ни чтобы с Гондором воевать, ни чтобы на дальнем юге в гнилых болотинах голову класть ни я, ни люди мои не хотим. И таких в Умбаре немало сыщется. Многим, многим королевский ряд по душе придётся, точно тебе говорю. Думаю, королю Эодрейду мы друзьями верными будем, нам с ним ссориться – себе дороже. Хотя дело его – не скрою – кровью сильно пахнет, большой кровью: Терлинг силён и не дурак, отнюдь нет, увы. Тарбад то показал. А тут ещё и «вечный мир» этот…
