Контрактный даже не задумался.
— Так я не устал. Зачем отдыхать?
— Ладно, — решилась в конце концов Теодора. — Тогда быстро умойся и надень что-нибудь чистое. В таком виде с тобой на публике показываться совершенно недопустимо.
— Да, госпожа. Одну минуту! — крутнувшись на пятках, контрактный стремительно исчез в доме. Опустившись в кресло-качалку, Теодора задумчиво оглядела двор. Могучие сорняки около забора исчезли, кусты приобрели какое-то подобие формы, а из-под травы показались замшелые камни бордюров.
Может быть, парень не слишком умен — но работает не за страх, а за совесть.
— Все. Я готов.
Тео обернулась. Контрактный стоял у порога, нервно приглаживая пальцами влажные волосы. И улыбался. Точнее, пытался улыбку скрыть — но она все равно разбрызгивалась лучиками морщинок от глаз.
— Отлично. Тогда пошли.
Наверное, Кенси был живописным городом. Каменные дома с красными черепичными крышами, зелень, цветы… Но Тео едва обращала на все эти красоты внимание. Единственное, что ее интересовало — таблички с названиями улиц. И чем ближе Теодора подходила к Зеленому спуску, тем сильнее у нее портилось настроение.
Перед домом номер одиннадцать Тео остановилась, как перед лестницей на эшафот. Нужно было сделать шаг. Поднять руку. И постучать в дверь.
Тео сжала кулак, разжала его, снова сжала…
— Позвать хозяйку? — простодушно предложил из-за плеча контрактный.
— Конечно. Зови.
И все понеслось, как плохой фильм на ускоренной перемотке.
Контрактный забарабанил в дверь, вышла розовая склочная идиотка — и потащила их, причитая на кухню. Не было ни светской беседы в гостиной, ни предложения выпить по чашечке кофе. Через несколько минут Тео стояла в огромном полутемном помещении, половину которого занимала дровяная печь.
— Вот. Тут оно все и происходит. Как раз вчера этот паршивец являлся — и посмотрите, что натворил! — хозяйка широко взмахнула рукой, очерчивая масштабы проблемы.
Дверцы шкафов были распахнуты, кастрюли и сковородки валялись на полу, не просто сброшенные, а выдернутые с полок.
— Муку и крупы я отсюда давно убрала. Этот гад их в первую очередь потрошит и на пол высыпает. Стекло и фарфор тоже вынесла. А все остальное трогать боюсь. Если на кухне бросать будет нечего — вдруг он за другие комнаты примется?
— Да, это вы совершенно верно подумали, — оскалилась автоматически-жизнерадостной улыбкой Теодора. — Неупокоенные духи не любят перемен в помещениях, к которым они привыкли при жизни. Убери вы всю посуду на кухне, господин Натта действительно мог бы разгневаться.
— Правда? Вот это удача! — всплеснула пухлыми ладошками госпожа Натта. — А вы так замечательно в этом разбираетесь! Такая молодая девушка — а знаете больше, чем иные седовласые господа. Вот что значит образование! — погрозила она пальцем неведомым седовласым господам. — Ну, я же тут больше не нужна? Нет? Тогда я вас оставлю. Позовите меня, как закончите!
Прежде чем Теодора успела рот открыть, госпожа Натта исчезла, с грохотом затворив за собой дверь.
Теодора затравленным взглядом обвела неровные каменные стены. Натта говорила, что привидение днем не является — но в книгах писали, что активность духов временем суток не ограничена.
А еще там писали, что неупокоенные души очень не любят, когда на их территорию вторгаются непрошенные гости. Дрожащей рукой Теодора нашарила в сумке бумажный пакетик с солью. Остановить она духа не сможет — но хотя бы на несколько минут отвлечет.
