Загремел телефон. Заполнил тишину дома своим противным лепетом. Звонила свекровь. Напомнила в обед похлопотать о хозяйстве. Кабанчик, свинка и два десятка курочек. Небольшое подворье. Зато своё. Не уставала восхищаться всему в этом доме. Особенно его родителями. Их трудолюбием и человечностью. Все чаще хотела назвать их мама и папа, но стеснялась. Потому звала по имени и отчеству. Хозяйство у них было действительно небольшое, но вполне крепкое. Так ей казалось. Многие зимы незаметно пролетели именно благодаря домашним трудам. Да, и рассчитывать на заводскую зарплату не приходилось. Уж так приучен был местный человек: надеялся только на себя и на хороший урожай. Хотя трудились все исправно и не знали, что такое больничный лист или отпуск за свой счет. Ей иногда казалось, что, как и многие, вполне можно ничего не делать и получать те же деньги. Но какая-то невидимая сила была важнее её видимой лености. И она старалась трудиться честно. Хотя бы перед самой собой.
Вспомнила, когда впервые вошла в сарай. В этот новый для неё мир. Было ужасно страшно, но в то же время интересно. Свиньи тогда незнакомкой всполошились. Огромное животное с заплывшими от жира глазами принюхивалось к ней или к еде. Было не понятно. Ещё и жутко. Прекрасно знала, что они всеядные. И волне возможно, что для свиньи она и была едой. Пусть худой, костлявой, но все же молодой и свежей. Ведро запаренного комбикорма тянуло в сторону. Едва удерживала равновесие, чтобы не плюхнуться на пол. Сделала несколько шагов вперед к корыту, но кабан перегородил путь. Он все еще старательно обнюхивал незнакомку. Она тихо-тихо как можно ласковее стала умолять уступить ей дорогу. Намекнула на лакомство. Такое вкусное и полезное. Но тупое безмозглое животное с заплывшими от жира глазами не понимало её.
– Вот, посмотри, – как смогла, протянула к нему огромное ведро, доказывая, что не врет.
Но кабан не поверил. Ткнул его мордой, и незнакомка со всей своей немалой ношей грохнулась на настил, расплываясь в навозе, опилках и варенной каше. Теперь она уже с улыбкой вспомнила тот момент. Тот оглушающий ужас, что даже вскрикнуть о помощи не вышло. Это было невероятное зрелище, но нелепейшая ситуация. А кабану, как ни странно, было все равно. Он спокойно стал слизывать свой обед с пола, повернулся к дурочке спинкой и подставил бочок. Она с трудом, но догадалась, что упрошено почесать. И тут уже вовсю расстаралась. Да так, что кабан забыл о еде и несколько минут лишь хлопал ушами от удовольствия. Так у них завязалась дружба. И уже эти умные и добрые глаза на заплывшей от жира морде перестали её пугать.
Теперь умела уже очень многое. Накормить хозяйство и приготовить ужин для семьи не доставляли особых хлопот. Хотя все равно провозиться пришлось до самого вечера. После старательно разгладила рабочий комбинезон и, непременно, своё прелестное платье. Ждала мужа. Конечно, через каждые пять минут любуясь собой в зеркале. Без этого никак, девочка все-таки. Примерно за пол часа до его вероятного возвращения, чтобы не испортить сюрприз, набросила поверх любимый сиреневый халат. Укуталась, ждала с восхищением и приятным волнением.
Но первым вернулся его младший брат. Сперва это показалось чуть странным: в другие дни он возвращался позже остальных. Но, поразмыслив, решила не придавать событию большое значение. Тем более, настроение у него было хорошее, а значит, вряд ли произошла какая-то напасть, загнавшая домой так рано. Он улыбнулся ей своими светлыми глазами, что-то произнес, второпях снимая верхнюю одежду, и поспешил в свою комнату. Чаще всего так и делал. Ненавязчиво, весьма спокойно и мило соседствовал с ними, как ей казалось, в своём тихом и скромном мире. Что говорить, за три года он ни разу не доставил ей никаких хлопот, а если и тревожил, то только в случаях крайней необходимости. Пересчитать по пальцам одной руки. Да, иногда они общались на совершенно простые обыденные темы, но и тогда, чаще всего, ей приходилось вытягивать из него каждое слово. Клещами, по ниточке. Они с братом были такие похожие, но, в то же время, такие разные.
