После этих событий власти города заявили на пресс-конференции, что только некомпетентность фантомологов привела к таким трагическим последствиям. ФБР публично умыло руки. Газетчики тоже подлили масла в огонь, напечатав массу интервью с близкими погибших в “Мульти”. При этом про школу вспомнили только один раз, когда кто-то из особенно дотошных журналюг докопался, что именно в ней учится старшая дочка Патрика Брукса. Ко всему прочему, их обвинили в предвзятости.
Команду пришлось распустить. Трое оставшихся в живых разъехались кто куда.
Глер после этого ещё полгода скитался по больницам и клиникам, но полностью так и не оправился. Речи о возвращении к прежней работе быть не могло. Он скончался от инфаркта в возрасте сорока шести лет, оставив своё научное наследие сыну – Гарри. Парню тогда было шестнадцать, но он уже отлично разбирался в парапсихологии. У него возникла идея возродить организацию, которую когда-то возглавлял его отец.
Пока я рассказывала, в мою комнату под различными предлогами успела наведаться практически вся команда: Марго заглянула одолжить лак для волос; Прик сделал вид, что забыл у меня свой градусник; Рич зашёл, потоптался у двери и вышел, не сказав ни слова. Дани понаблюдала за этим паломничеством, задумчиво почесала нос и спросила:
– Каким же образом собрали новую команду?
– Ну, как… Дали объявление.
– Шутишь?
– Нет. Ты не представляешь, сколько всяких клоунов приходило. Все хотели стать охотниками за привидениями и зарабатывать кучу бабок. Пришлось им объяснять, что работа опасная, а зарплата так себе. Большая часть тут же отсеялась.
– А бывшие фантомологи ничем не захотели помочь?
– Двоих уже нет в живых, а остальные двое предпочитают не вспоминать об этой работе.
Дани задумчиво повертела в руках плюшевого медвежонка.
– А что вообще требуется, чтобы стать членом команды?
– Да ничего особенного – делай свою работу и не жалуйся. Ты же знаешь, я простой секретаршей начинала. Людей вечно не хватало, и меня стали брать на вызовы в группе поддержки, оружием научили пользоваться.
– Не страшно было?
– Страшновато, но ведь я только подстраховывала. Зарплату повысили. Так что всё, типа, в порядке.
Помолчав немного, Дани вдруг объявила:
– Тогда я остаюсь.
Как раз этого я и боялась.
– А как же учёба?
– Переведусь на дистанционное обучение – делов-то.
– Нечего тебе тут делать.
– Боишься, что поклонников отобью?
– Нет у меня поклонников.
– Ну да, – фыркнула сестрица, – ты этаких плюшевых уродцев с детства не признавала. А тут – можно сказать, на почётном месте.
– Дани, – попыталась я объяснить, – у нас в прошлом месяце Нику руку оторвало: бластер взорвался от перегрузки…
– Ага, значит, вакансия имеется.
Дани, когда ей перечили, становилась очень злой. И непробиваемой.
«Чего я, собственно, напрягаюсь?» – подумалось мне. В конце концов, босс предпочитает джентльменов… Не в том смысле… Просто работа у нас опасная и физически тяжёлая. Мужская.
В этот момент в дверь без стука заглянул Ивен.
– Элли, на совещание!
– Пшёл вон, – посоветовала я ему. Ивен уже два раза заставал меня врасплох, когда вламывался, не постучавшись. Коллега смылся.
– Он ко всем так? – полюбопытствовала Дани.
– Абсолютно. Ещё одна причина, чтобы здесь не работать.
– А мне стесняться нечего, – пожала плечами Дани. – Это ты, небось, тут со своим плюшевым медведем…
– Его Прик зовут.
– Вот и я о том же. К тому же, этот парень мне понравился. Как его зовут?
