Нечисть не плачет - страница 16

– К Пасхе вас здесь быть не должно, – озвучила Марта то, что и так висело в воздухе.

До Пасхи оставалось несколько недель. Ирма отчаянно искала выход. В лес она хотела пойти уже давно, но Летта не согласилась бы жить в дикой природе, деля постель с насекомыми и зверьём. Отпросившись у воспитательницы, девочка решила наведаться в ближайшую из деревень, поискать жильё и работу.

Идти до деревни пришлось несколько часов пешком: отвезти девочку было некому, а нанимать лошадь стоило слишком дорого. Да и вряд ли хозяйка выделила бы ей хотя бы пенни. Хорошо, что Марта снабдила её в дорогу продуктами и склянкой с водой.

Деревня выглядела не хуже и не лучше, чем город. Только дома были все огорожены забором, и местные люди выращивали что-то для себя. Такие дворы можно было найти и в городе: Марта часто рассказывала девочкам, как живут люди в бедных кварталах. В основном, как и деревенские, работают на полях, к ночи возвращаясь в свою маленькую клетку, чтобы переспать, встать ещё до рассвета и снова отправляться на поле. Незавидная участь, но Ирма согласилась бы и на неё, если бы была возможность.

Выспросив у местных жителей, где дом старосты, девочка подошла и осмотрелась. Дом был явно побогаче, чем у остальных: сложен из камня, а не из дерева, а крыша покрыта не соломой и листьями, а чем-то крепким, похожим на засохшую глину. В маленьком садике за забором росли не только овощи, но и кое-какие цветы, что Ирма сочла признаком роскоши.

Собравшись с духом, девочка постучала в дверной молоток на калитке. Залаяла собака, заставив её вздрогнуть от неожиданности: собака выглядела злобно и, кажется, была даже толще самой девочки.

Конечно, тебя-то кормят здесь явно хорошо.

Спустя пару минут ожидания, в дверном проёме показалась добротная женщина и неодобрительно посмотрела на пришедшую.

– Тебе чего? Мы не подаём, – лицо говорящей сморщилось, как будто та увидела червя.

– Мне нужен староста. Я по поводу работы.

Недовольно хмыкнув, женщина удалилась. В дома послышалась возня, и на порог вышел такой же упитанный, коренастый мужчина средних лет. Одет он был в штаны и рубаху, поверх которой красовалась кожаная жилетка. Ирма невольно засмотрелась: жилетка была явно сделала его женой, грубо, но всё же красиво.

– Приютская? – рявкнул мужчина, подходя к калитке. Открывать и пропускать девочку он, кажется, не собирался.

Ирма кивнула.

– Я много что могу, я готовлю хорошо, а моя подруга отлично шьёт, читает, пишет. А ещё я очень выносливая, почти не устаю, могу перетаскать на себе тяжелые мешки, – тараторила девочка, вспоминая, как однажды тащила на себе Летту, когда та подвернула ногу, играя на заднем дворе приюта.

Мужчина поморщился. Высокий тембр девочки, похоже, раздражал его.

– У нас нет свободных домов, которые смогут вместить два лишних рта, – перебил он, не дослушав про очередные достоинства маленьких работниц, – а к себе не возьму. Жена у меня ревнивая, она меня изведёт, если я двух молодых девок приведу.

– Мы можем жить в разных домах, – прошептала Ирма, теряя последнюю надежду, – пожалуйста.

Староста фыркнул.

– Не возьму. Работницы из вас, приютских, никакие, к тому же вы вечно голодные, можете за раз проглотить столько, сколько вся деревня за целую неделю не съест.

Ирма вспыхнула.

Да ты посмотри на себя! Кто из нас больше ест-то?!

– К тому же, – продолжал староста, от которого не укрылась реакция девочки, – из-за твоей внешности не только у меня, но и у всей деревни могут быть проблемы. Думаешь, не догадываюсь, почему в таком раннем возрасте ищешь работу? Могла бы ещё года три сидеть в своём приюте.