– Да? – Хозяин харчевни чуть растерялся. – Ну а…
– Мне нужна горячая вода, – опять перебил его солдат, – чистые тряпки, мне нужен кузнец и врач.
– А у нас нет врача, только коновал, а воду и тряпки сейчас сделаем.
В беседу робко вмешался пацан, мальчишка лет шестнадцати:
– Так в монастыре есть монах-лекарь.
– А ну займись делом, болван, – рыкнул на него хозяин, – лезет еще. Кто тебя спрашивал?
– Помолчи, – остановил его солдат, – где есть лекарь?
– Да в монастыре же есть! Но до монастыря ехать долго. Засветло туда уже не попасть, а ночью они ворота не откроют, сколько не проси. В городе тоже есть врач, но до города еще больше ехать.
Волков с трудом дошел до скамьи и уселся под светильник. Поманил парня:
– Эй, парень, подойди.
Тот сразу подошел.
– Помоги снять доспех. Расстегивай ремни. Как тебя звать?
– Меня? Ёган.
– Ёган? Естественно, Ёган, а как же иначе? – Усмехнулся солдат. – Первым делом сними горжет.
У парня не сразу получилось.
– Да не так это делается, криворукий, – прокомментировал хозяин, глядя на работу парня, – вот болван уродился.
– Я просил горячую воду и тряпки, – рыкнул на него Волков. – Неси, а он без тебя разберется.
– Сейчас распоряжусь, – пообещал хозяин и ушел.
– Ты у него работаешь? – Спросил солдат, глядя на уходящего хозяина.
– Ага, – ответил Ёган, ковыряясь в пряжках. – Это мой отец.
Наконец он смог расстегнуть горжет и принялся за наплечник. Парень пыхтел, дело не двигалось.
– Ну? – Нетерпеливо подгонял его солдат. Его начинало подташнивать, и от потери крови кружилась голова.
– Пряжка замялась, погнулась, – объяснял парень. – Сильно же вас вдарили, все железки помялись.
– Тогда режь ремень.
– Всё, нет нужды, расстегнул.
Он стянул наплечник и положил его ряжом с бувигером. Снял правый наплечник, стал снимать панцирь. Волков морщился от боли. Плечо и ключицы болели, удар топора был страшный.
Ёган, тот Ёган, которому Волков приказал почистить коня и собрать все снаряжение ламбрийцев, вошел в харчевню с охапкой оружия и лат.
– Господин, куда это? – Спросил он.
– Положи на стол. – Сухо ответил солдат.
Слуга стал складывать на стол седла, роскошное ламбрийское оружие, великолепную ламбрийскую броню, сбрую. Солдат чувствовал себя нехорошо, но сразу в уме прикидывал, сколько это стоит. Сумма выходила немалая. На секунду он даже забыл о боли в ноге.
– Господин… – Ёган замялся.
– Ну?
– Вот тот, что у стола лежит…
– Ну?
– Сапоги у него хорошие.
– И что?
– Мне в пору.
Волков посмотрел на его коротковатые грязные штаны и босые ноги, а молодой Ёган снимал наголенник как раз с левой ноги. Любое прикосновение к которой вызывало боль. Чуть подумав, солдат сказал:
– Бери.
Тот Ёган, молодой Ёган, отложил наголенник и удивленно посмотрел на солдата, спросил:
– Вот те сапоги вот этому босяку? Да ему и онучи счастьем были.
Волкову захотелось двинуть парню кулаком в физиономию, еле сдержался. Только рыкнул:
– Снимай дальше. И сапоги снимай, и поаккуратней.
Он чувствовал себя все хуже. Видимо, действительно потерял много крови. Ёган взялся за левый сапог. Волков уперся в лавку руками и сквозь зубы произнес:
– Тяни.
Парень с трудом стянул сапог с ноги и сказал:
– Бог ты мой, да он весь в кровище.
Волков тяжело дышал и молчал.
– Кровь обмыть нужно, – сказал Ёган, – сейчас сестру позову.
А таверна тем временем наполнялся людьми. Пара теток смывала кровь с пола, еще одна шевелилась у очага. Ёган большой раздевал трупы, собирал вещи, складывал их на стол рядом с Волковым. Вскоре большой стол был завален, а сам Ёган уже ходил в красивых сапогах.
