Конспирация. Потому что, если он ее найдет… В общем, сестра думает, что Андрей, муж ее, отберет ребенка.
И это двадцать первый век на дворе.
— Я. Прости, что разбудила, — касаюсь Есиного плеча, а у самой в голове один вопрос: Кирилл, что и правда ко мне подкатывал?
– Все нормально, я думала, ты под утро вернешься.
– Вечер с подружками в клубе вышел из-под контроля. Может, чаю попьем?
Нет, наверно, мне все же показалось. Хотя…я что, забыла кто такой Кирилл? Он же ни одной юбки не пропустит, со всеми себя так ведет. Я исключением не стала.
На автомате вытаскиваю пачку чая и закидываю в кружки по пакетику. Мельком смотрю на сестру. Не одна я этой ночью в раздрае.
Мы перебрасываемся парой фраз, хотя по факту каждая летает в своих мыслях.
—… ты знаешь, мне сегодня очень нужно на пару часов будет отъехать в магазин, памперсы заканчиваются, и в аптеку забежать нужно, без Майи. Ты не могла бы с ней посидеть? Я очень быстро вернусь, — улавливаю ее просьбу.
– Хорошо, только оставь все инструкции в письменном виде, чтобы я тебя не дергала.
Посидеть с ребенком, которому чуть больше месяца — страшно. Но пообещала я раньше, чем осознана на что согласилась. Оказывать, теперь, не удобно.
Хотя, мне всегда было неудобно отказывать. Человек же обидится.
Отец до сих пор говорит, что я слишком мягкая. Сказать «нет» для меня проблема.
Хотя вон, Бушманову же отказала. Может быть стоит засчитать себе балл за смелость?
3. 3
«Наличие у нее ребенка для меня что-то меняет?
Ответить сложно, честно говоря». Кирилл
— Бушманов, ты вконец оборзел, — подполковник продирается сквозь клубы дыма к окну нашего кабинета, демонстративно зажимая нос. С недавних пор бросает курить. Весь отдел с ним за компанию. На добровольно-принудительных началах.
Пацаны надымили и свалили. Меня под утро вырубило. Не проветрил.
— Больше такого не повторится, товарищ подполковник, — ловлю зевок в кулак, обшаривая кабинет взглядом.
Спать хочется адски.
Сначала полночи с Грицай возился, потом друг позвонил, встал на трассе перед въездом в город, пришлось ехать помогать. В квартиру не возвращался, на работу сразу проскочил. Потому что, пока мотаюсь туда-сюда, все оставшиеся законные три часа сна испарятся.
— Кир, там по оперативке Кабанова сдали. Надо ехать брать, — Жора вваливается в кабинет, как нажравшийся медведь. Кубарем и с громким ревом. — Доброе утро, товарищ подполковник, — замечает Самсонова. Тот продолжает тусоваться у окна. Драцену бы хоть тогда полил, что ли. А то она так скоро сдохнет.
— Ветров, что за внешний вид? — подполковник переключается на Жору.
— Я только с трупа.
— Вот в наше время…
— Товарищ подполковник, уйдет же.
Самсонов заводит руки за спину и со словами: «Доложишь мне лично» — сваливает к себе.
Сдергиваю со спинки стула куртку и подталкиваю Ветрова на выход.
— На твоей? Моей? — спрашиваю, хотя сам уже сажусь за руль.
В нос ударяет запах Олькиных духов. Что-то совершенно не сладкое, но стойкое. Необычный аромат. Как и она сама. Честно говоря, думал, что давно уже перегорело, а только увидел ночью, и опять понесло. Перетряхнуло даже. Чертово дежавю. Перед глазами все еще ее заплаканное, но такое красивое лицо…
По адресу приезжаем не одни. Видимо, наш кабанчик просек, что его спалили, и вызвал подмогу. Правда, чисто юридическую.
— Это брательника твоего, что ли, тачка?
Ветров выходит на улицу, закладывая руки за голову. Делает несколько рывков локтями.
