НедоМать - страница 5

Позже настало перемирие в наших отношениях, как оказалось, временное и мнимое мной. Ты понял, что я могу влиять на папины решения, и начал просить желаемое через меня. Но я, к твоему сожалению, быстро распознаю манипуляторов, и когда твоя схема перестала работать, ты снова показал свое истинное отношение ко мне. Сейчас я говорю про нашу совместную, как думал папа, семейную поездку в Калининград. Ты не слушался меня, когда я просила, потому что это не безопасно, не трескать все подряд, тем более грязными руками. И в итоге получилось то, ты, в прямом смысле слова, просрал половину отпуска, и я, а не папа, убирала за тобой тогда ванную комнату в отеле вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом со своим любимым человеком, твоим папой. Я отмывала унитаз, стены и пол сама, потому что мне было стыдно оставлять такое уборщице в отеле, думая, как же надо стараться, чтобы засрать и заблевать половину немаленькой комнаты. Но ты был очень старательным, ведь следующей ночью ты, в «благодарность» за мою заботу, в той же туалетной комнате, размазал свое говно по полу, наверное, надеясь, что я снова буду убирать за тобой. И сделал ты это специально, я поняла по твоему испуганному взгляду, и папа понял, поэтому свой «подарок», зажимая нос от вонючего запаха, убирал ты сам. Думаю, тебе было не очень приятно, зато справедливость восторжествовала, хоть немного по отношению ко мне. Позже, читая твое школьное сочинение про зимние каникулы, я разозлилась, практически, до состояния бешенства. Ты писал в нем, что провел отлично время в Калининграде с папой и братом, вам было очень весело, но про меня не было ни единого словечка! На мой вопрос, почему ты так написал, ты ответил, что так сделать тебе сказала бабушка, а еще, что ты бы очень хотел, чтобы это было правдой. Я не смогла сдержать свои эмоции, и сказала тебе, что я всегда буду с твоим папой, что твоя мать никогда больше не будет жить с ним, а если ты хочешь к ней, то можешь собирать свои вещи и валить. Ты расплакался, а я злилась на тебя и себя, весело не было никому. Так прекратились мои попытки стать тебе другом, и началось наше с тобой взросление, которое длится по сей день.

Потом была моя с твоим папой свадьба, помню этот день до мелочей. Ты, еще накануне, всем своим видом показывал, что тебе это противно, неохотно шоркая ногами по магазинам, когда мы ходили приодеть тебя и твоего брата к торжеству. И на следующий день, якобы случайно, надел не все нужные, подготовленные мной, вещи и, соответственно, выглядел неопрятно, чем очень бесил меня. Весь день на свадьбе ты провел с лицом «умирающего лебедя», ни разу не улыбнувшись, при этом, ничуть не стесняясь гостей, вел себя за столом, как дикарь с голодного леса, быстро съедая все самое вкусное, а то вдруг бы тебе не досталось. Я была в тихом ужасе, и как же мне было стыдно перед моей семьей, которая приехала поздравить меня и твоего папу. И, естественно, ты ни за что не сказал «спасибо», не поздравил хотя бы папу, ушел играть в планшет. Позже твой папа узнает причину такого поведения, поговорив с тобой, ты боялся, что больше никогда не увидишь свою мать. Если бы ты знал, как сильно я этого хотела, но твоя мать еще долгое время будет портить мои с тобой отношения.

Знаешь, я всегда старалась помочь тебе с учебой, помню, мы учили вместе стих на английском языке. Я написала его произношение русскими словами, и вместе с тобой сидела полтора дня, помогая понять и запомнить. Потом нам с папой нужно было уехать ненадолго по делам, а к тебе в этот момент пришла твоя мать. Вечером ты, весь такой радостный, рассказал дедушке, что твоя мама учила с тобой этот стих. Во мне разбушевались, одновременно, злость и обида, ведь это я перевела и помогала, а она, всего лишь, читала слова по, написанной мной, бумажке. Я не хотела больше помогать тебе ни в учебе, ни чем-то другом, но мне приходилось, потому что твой папа просил об этом, особенно с английским языком. Только какой толк был в моей помощи, ты даже алфавит английского языка до сих пор не выучил, несмотря на то что бумажки с подсказками были расклеены по всему дому. Тебе это просто нафиг не надо было, ни помощь, ни учеба.