— Арманиус к тебе полез? — Светлые кудри Рона от возмущения даже чуть приподнялись.
— Нет. — Я развеселилась. — Он с трудом ходит, какое там лезть. Я просто упала, он поддержал, помог подняться, и тут его шарахнуло. Что‑то ты явно не доработал.
Друг удивился, ощупал запястье и хмыкнул:
— Демоны, я ж забыл поставить константу. Торопился… Хотел на агрессию замкнуть, а в итоге замкнул просто на прикосновения по его инициативе. Пока ты к Арманиусу прикасалась — ничего, а как он… Сильно его шандарахнуло?
— Прилично.
— Прости, Энни.
— Ничего, восстановлению не помешает.
В этот момент подошёл подавальщик, мы сделали заказ, а потом Рон поинтересовался:
— И как успехи? Вернёшь академии ректора и миру — архимагистра?
— Сомневаешься? — Я притворно обиженно надула губы.
— Ни капли. — Друг шутливо поднял руки. — Единственный человек, в котором я могу сомневаться в этой ситуации, — сам Арманиус.
— Почему?
— Знаешь, — Рон щёлкнул пальцем по подставке для салфеток, — насмотрелся я на этих архимагистров за последние годы так, что тошнит. Приходят ко мне частенько, амулеты какие‑нибудь заказывают. Магазины им, видишь ли, не подходят, им надо, чтобы амулет был личный, индивидуальный, а не, демоны их раздери, общественный. То, что продаётся в каждой артефакторской лавке, не для них, им подавай особенное, уникальное. Представляешь себе личный противозачаточный амулет?
Я хихикнула.
— Одному браслет, другому серьгу, третьему кольцо на мизинец левой ноги. И плевать, что свойства такие же, они готовы кучу денег оставить, лишь бы выделиться. А все почему? Потому что большинство этих архимагистров — бездельники. Своего достигли, статус получили, привилегиями пользуются, а делать ничего уже не хотят. Лень.
— Ну Арманиус‑то не такой.
— Да демоны его разберут, — пожал плечами Рон. — На публике, может, и другой, а копнёшь глубже — а там лень, инфантилизм и нежелание бороться.
— За дар все борются, — возразила я. — Все, вне зависимости от статусов и титулов… На что угодно готовы, лишь бы вернуть магию.
Рон задумчиво кивнул, внимательно глядя на меня.
— А ты, Энни… Ты хотела бы быть сильным магом?
— Как Арманиус? — Я засмеялась.
— Типа того.
— Нет.
— Почему? — Друг явно удивился.
Я вновь засмеялась — настолько забавным он выглядел. Конечно, магу с восьмьюдесятью пятью магоктавами сложно понять, как обходиться двумя.
— В таком случае я была бы как все, — ответила, подмигнув Рону и придвигая к себе принесённое светлое пиво с шапкой из белой пены в полкружки.
Мы засиделись допоздна. Пятница, завтра не нужно на работу, если не считать посещение Арманиуса, и мы с Роном вдоволь наболтались. Я рассказала про совместный с Байроном проект, после чего получила кучу предостережений «держаться подальше от этого напыщенного аристократишки» и «не верить старому врагу». Рон, в отличие от меня, совсем не умел прощать.
В общежитие я заявилась ближе к часу ночи. Вообще, отбой в одиннадцать, но на аспирантов это правило не распространялось. Как говорил наш комендант: «Большие детки, в люльке можно не качать».
Почему‑то было тревожно, даже несмотря на хороший вечер. Я всё пыталась понять, в чём дело, перебирала в памяти фразы друга… И наконец поняла.
«Арманиусу повезло, что есть ты, — сказал Рон ближе к концу вечера. — Потеряй он дар лет пять назад…»
Да, безнадёжных магов нужно лечить сразу. Повременишь хотя бы месяц — и магия растворится совсем, контур не просто разрушится — он умрёт, потухнет. Но причина моего беспокойства была не только в этом.
