А я ведь, по идее, должна. Они же его по всему королевству ищут!
– Где тут ректорат? – спрашиваю я, а внутри мешаются противоречивые чувства.
Не люблю ябедничать. Вот против сердца для меня это. Чего только в приюте ни происходило, и ни разу никому не пожаловалась. Сама решала вопросы.
Но сейчас ведь не тот случай, чтобы молчать.
И дело не в том, что он мне угрожал, а в том, что опасен. Вдруг задумает ещё какой-нибудь пожар устроить?
– Ты заберёшь документы? – выпаливает Лаура, прикрывая распахнувшийся рот руками, а потом вдруг начинает одобрительно кивать. – Правильно. Так будет лучше.
– Что? – хмурюсь я. Может, мне послышалось?
– Очень жаль, что так вышло. Но ты поступаешь правильно, лучше с Арсом не спорить, – выдаёт она, а я в который раз пытаюсь не уронить свою челюсть.
– Ты серьёзно? То есть мне нужно просто взять ноги в руки и бежать отсюда?
– Ну да, – жмёт плечами и жалостно смотрит на меня. Ух, терпеть не могу этот взгляд, сразу чувствуешь себя абсолютно беспомощной и безнадёжной. Будто заживо хоронить собрались. – Иначе хуже будет.
– Такое что, уже бывало? – напрягаюсь я.
– Ну, был случай в том году. Новенький пришёл, причём не абы какой, а из знати. Они с Арсом не поладили, и всё закончилось плохо. Для новенького. А Арс, как видишь, тут.
Ого! Да Арс не просто король академии, он диктатор и тиран, выходит? Чей же он сын, что даже выходцев из знатных семей выдворяет так, будто это его имение, а не академия?
– Так что ты осторожнее. Если сделала что-то плохое – лучше извинись, вдруг простит и разрешит остаться.
Боги, она серьёзно? Мне молить о пощаде?
Нет, я не строю из себя героиню. Мне было страшно, жутко страшно, когда я его увидела. Есть в нём что-то такое, отчего всё внутри ведёт себя странно.
Но сейчас, слава богам, хоть по телу ещё бродят морозные мурашки, мой разум уже пришёл в себя.
– Так где ректорат? – спрашиваю девушку, и она тут же указывает на правую башню.
– Последний этаж, – успевает добавить прежде, чем я выпаливаю «спасибо» и решительным шагом направляюсь туда.
Уйду я, как же! Мне магию нужно обуздать, чтобы маму найти. А этот гад, который, к слову, народ на площади мог погубить, ещё ультиматумы ставить будет?
Вот сам пусть отсюда и идёт прямиком к инквизиторам! И объясняет, какого лешего задумывал тот ужас! Планы я ему испортила? Ещё раз испорчу!
– Войдите! – раздаётся женский голос за дверью, после того как я стучу в высокую двустворчатую дверь оттенка вишни.
– Добрый день, – здороваюсь, едва войдя в просторную приёмную.
Худощавая дама, увлечённая какими-то документами, неохотно переводит на меня взгляд. На самом кончике её острого крючковатого носа висят очки. Вот-вот соскользнут.
– Могу я увидеть господина ректора?
– По какому вопросу? – сухо и строго звучит её голос.
– Мне… эм… Мне нужно сообщить ему важную информацию.
– Информацию? Вы что, новенькая? В письменном виде оформите. Ректор занят, – хмыкает дама, поднимает из стопки желтоватый тонкий лист и тычет им в мою сторону.
– Нет. Простите, мне нужно лично ему сообщить…
– Лично? – изгибаются тонкие, нарисованные углем брови.
Боги! Да она как охранная собака, ни за что меня не пустит, пока не потреплет как следует. И как мне быть?
– Что тут у вас, Сандра? – выходит в приёмную из кабинета ректора мужчина среднего роста с внушительным животом и длинными белёсыми волосами.
Это и есть глава академии?
