Незнакомый номер: Или ты была без трусиков? Этот вариант меня заводит еще больше. Ах ты, маленькая развратница.
Венера: Довольно, Арсений.
Я блокирую номер и прячу телефон под подушку. Сижу в темноте и пытаюсь понять, почему Арсений сегодня обратил на меня излишнее внимание, которого я прежде за ним не замечала. Он всегда был высокомерным, въедливым и трусиками подчиненных никогда не интересовался. И вот вопрос: он на корпоративах всегда такой?
Вспоминаю сплетни коллег и Дашки, и разговоры если и заходили о пьяных подвигах и неприличных ситуациях, то они не касались Арсения. Я ни разу не слышала, чтобы кто-то о нем шушукался и распространял слухи, хотя он бывал на всех мероприятиях. Неужели он именно сегодня сорвался и пошел во все тяжкие?
Вдруг у него что-то случилось, и его оскорбительные сообщения — завуалированная просьба о помощи? Выхватываю телефон из-под подушки, убираю номер Арсения из черного списка и отправляю обеспокоенное сообщение.
Венера: У вас все в порядке? Может, вам нужна помощь?
Молчание в эфире, и я жутко пугаюсь. Кусаю губы и решительно звоню, ведь я не смогу теперь уснуть, если не буду знать, что с Арсением все в порядке. Вслушиваюсь в гудки, которые обрываются томным девичьим голоском:
— Чего тебе, маркетолог Венера?
Вероятно, именно так подписан мой контакт в телефоне Арсения. И почему мне обидно. Мог бы убрать “маркетолога” и оставить только Венеру.
— А… — стушевавшись под прямым вопросом, покусываю ноготок, — я хотела уточнить в порядке ли Арсений…
— Так, девочки! — слышу самодовльный и пьяный голос Арсения. — Показываю в последний раз. Готовы? Внимание…
Меня оглушают визги и задорный смех.
— В порядке, — мурлыкает незнакомка на той стороне. — Мне сказать, маркетолог Венера, что ты звонила?
— Нет! — в страхе шепчу я и трусливо сбрасываю звонок.
Затем я падаю лицом в подушку и несколько раз бью ее слабыми кулаками. И зачем я поддалась волнению и позвонила?!
4. Глава 4
Я встаю в шесть утра, чтобы успеть на общей кухне приготовить завтрак, пока остальные соседи не проснулись. Варю овсянку на молоке и пеку блинчики в тишине и одиночестве. Такие моменты уединения меня очень радуют, и я наслаждаюсь утренним умиротворением, которое скоро расцветет суетой и спешкой.
По пути в комнату заглядываю к спящим Ирке, Теме и Васечке и ставлю на стол тарелку с блинчиками и кастрюльку с кашей. Когда Лена уходит на ночную смену, я готовлю завтрак не только для себя, но и для ее милых детишек. Мне несложно и я рада хоть как-то помочь большой и дружной семье.
— Спасибо, тетя Веня, — сонно шепчет Ирка с верхней койки двухъярусной кровати.
— Спи, — едва слышно и ласково отзываюсь я и накрываю одеяльцем Тему и Васю, которые спят в обнимку на нижней койке.
Ирка послушно посапывает, и я выхожу. После завтрака и чашки кофе я расстилаю перед кроватью прорезиненый коврик и двадцать минут занимаюсь неторопливой зарядкой в молчании и настраиваюсь на рабочий режим. Затем привожу себя в порядок и придирчиво оцениваю отражение в узком зеркале на дверце шкафа.
Я должна выглядеть прилично и чтобы никто не догадался, что я живу в общежитии и что я не “успешный успех”. Одеваюсь просто, но со вкусом. Одежда у меня недорогая, куплена по большим скидкам и даже в секондах, однако в моем гардеробе нет места некачественным вещам, которые после стирки теряют форму и покрываются катышками. И мои попытки создать образ стильной женщины успешны: коллеги не раз одаривали меня комплиментами, что я хорошо выгляжу.
