Сегодня выбор пал на льняной костюм с узкими брюками и приталенным пиджаком, под который я надела пудровый топ, и бежевые лодочки на невысоком каблуке. Собираю волосы в тугую косу, едва касаюсь губ нюдовой помадой и сама себе одобрительно киваю. Так и не скажешь, что костюм был выкопан из огромной кучи тряпья в страшном секонд-хенде в подвале, где в углах расползлась черная плесень.
Что же меня сегодня ждет на работе? После моего необдуманного ночного звонка Арсений больше не писал и, вероятно, был занят тем, что развлекал каких-то “девочек” тем, что показывал им что-то интересное. И мне любопытно: “девочки” были нашими из “Золотых метров” или чужими?
— Он уехал почти сразу, как ты сбежала, — отвечает Дашка, клацая по клавиатуре. — Приказал веселиться и оставил нас без присмотра.
Мне пришлось схитрить и поинтересоваться у нее, а соизволил ли наш босс удивить подчиненных еще чем-то кроме фаер-шоу.
— И ты не поверишь, — она отвлекается от монитора и разочарованно смотрит на меня, — час и мы тоже все разошлись. И из-за чего?
— Из-за чего?
— Влад и Юра подрались.
Влад и Юра — те самые топовые риелторы, которых вечно всем в пример ставят. И это неудивительно: они закрывают чуть ли не каждый день многомиллионные сделки.
— Из-за меня, — Дашка расплывается в улыбке.
Аня, смешливая контентщица, фыркает за соседним столом, и Дашка фыркает:
— Да, из-за меня!
— А я ничего не говорила, — Аня стучит по клавиатуре.
— Короче, я и Влад, — Дашка подается в мою сторону и шепчет, — танцуем…
— Ага, — Аня недовольно причмокивает.
— Что? — Дашка разворачивается к ней.
— Да вы там обжимались, а не танцевали. Он тебе под юбку залез! — Аня выглядывает из-за монитора. — Мы твою жопу в стрингах видели!
— Много ты понимаешь в страстных и откровенных танцах! — Дашка бьет кулаком по столу, и я вздрагиваю.
— А Юра подходит, — Аня переводит на меня насмешливый взгляд, — и говорит им, чтобы они уединились, а то их откровенные страстные танцы пугают честной народ.
— То есть полуголый шеф никого не испугал, а танцы испугали? — я откидываюсь на спинку кресла. — Его голые сиськи никого не смутили?
Аня и Дашка краснеют, выпучившись на меня, и я недоуменно вскидываю бровь. Наверное, мне не стоило быть такой смелой в словах, потому что обычно я очень сдержанна, но меня все еще злят ночные сообщения Арсения о трусиках.
— Уж кому и стоило сделать замечание, так это ему, — продолжаю я язвить, — но нет. Все же были в восторге от его мышц и пресса, да, девочки?
Дашка переводит испуганный взгляд с моего лица в сторону, будто кто-то стоит за спиной, и я медленно разворачиваюсь в кресле к двери.
— Если ты готова сделать мне замечание, — на пороге застыл Арсений и холодно улыбается, — то прошу пройти в мой кабинет.
У меня от неловкости и страха немеет лицо и покалывает щеки. От ночного разнузданного Арсения не осталось ни следа, и передо мной стоит мрачный и суровый босс, который очень мной недоволен.
Я могу извиниться и пойти на попятную, но это будет выглядеть жалко, и я не откажусь от своих слов. Я действительно осуждаю Арсения за его пьяную смелость, попытки поцеловать меня в туалете и ночные сообщения, которые не отправляют подчиненным.
— Венера не хотела… — пищит Дашка, пунцовая и смущенная. — У нее похмелье… И…
— Я за свои слова готова нести ответственность, — я встаю под внимательным и цепким взглядом Арсения.
