У-у-у-у, ненавижу!
— Не нужно меня никуда подвозить. Я там давно не живу. Езжайте по своим делам, пожалуйста.
Да, так он и послушался.
— А может, бросим друг другу выкать? Это как-то… глупо.
— Предпочитаю не сокращать дистанцию.
— И ты со всеми своими одноклассниками эту дистанцию держишь? С Артуром, например, тоже на вы?
Артур, в отличие от тебя, тысячу раз извинился за свои выходки. Но я не стала этого говорить. Остановилась, повернулась к нему и прямо спросила:
— Что вам от меня нужно?
Его левая рука с мягко блестевшими на запястье часами лежала на руле, второй он опирался на пассажирское сиденье. Смотрел на меня вполне дружелюбно. И меня от этого взгляда откровенно коробило.
— Я вообще-то извиниться хотел. Знаю, что в школе мы не особенно ладили.
Не особенно ладили? Да он издевается…
Издевался тогда, издевается прямо сейчас.
Я прищурилась и не сумела сдержаться:
— А с чего это вам вдруг приспичило извиняться? Это потому что я у мэра в помощницах? Переживаете, как бы ваше хулиганское прошлое вашим нынешним делам не навредило?
Он совершенно не ожидал подобного. Густые чёрные брови взлетели вверх, и я вдруг снова услышала того самого Радова:
— Стешина, ты ошалела, что ли? Я извиниться хотел. Безо всяких задних мыслей. Да плевать мне, чья ты помощница.
Ну вот, а я-то ещё чуть-чуть и начала бы верить Марине, уверявшей, что люди умеют меняться.
— Оставьте ваши извинения при себе. Потому что мне тоже плевать.
И я избавила себя от его ответа, свернув вправо, в дверь первого подвернувшегося на пути магазина и вышла оттуда, только когда чёрное авто, повременив, таки рвануло вперёд и скрылось из вида.
Но обрадоваться я не успела. В кармане завибрировал телефон.
Я вынула его, ткнула в экран. На полоске уведомления высветилась короткая строчка сообщения:
«Не надейся. Наш разговор ещё не окончен».
13. Глава 11
Всегда бесконечно завидовала людям с хорошей реакцией. Тем, кого сложно застать врасплох. Кто моментально реагирует на ситуацию, умудряется в секунды оценить обстановку, всё просчитать и среагировать с максимальной пользой для всех, ну и или для себя как минимум.
У меня никогда так не получалось.
Хуже того. До меня иногда ещё и не сразу доходило понимание истинного положения дел.
Поэтому на вопрос начальства о том, свободна ли я этим вечером, я, не задумываясь, ляпнула, что да, свободна.
И только потом в моей голове забрезжили первые отблески понимания. Но было поздно, потому что Карташова мои слова ощутимо воодушевили.
— Тогда… давайте я вас до дома подкину. Мне всё равно в вашу сторону ехать.
Враньё. Не могло у него быть никаких дел в такое время суток в спальных кварталах на самом отшибе города. Я сама его рабочие расписания составляла.
— Э-э-э… ну…
Пока я тянула с ответом, в моей голове мелькали обрывки неприятных разговоров с матерью, страшные картины моего увольнения…
Господи, я ведь не могу позволить себе лишиться этого места! Работа в мэрии — это хоть какой-то шанс устроиться, получать пусть небольшие деньги, зато стабильно.
— …хорошо, — промямлила я наконец, пока остатки страшных видений таяли в моей голове.
В конце концов это же вообще ничего не значит. Ну, захотел доброе дело сделать. Это же совершенно не означает…
— Хотите, можем выйти по пути и по набережной прогуляться.
Я вздрогнула и округлила глаза.
— Зачем?
На интеллигентном лице Карташова заиграла осторожная улыбка:
