Нет-нет, Белецкий точно не для меня. Мне нельзя с ним сближаться. Нельзя влюбляться. Иначе потом будет очень и очень больно.
С такими мыслями возвращаюсь домой.
Стараюсь действовать как можно тише, чтобы не разбудить никого. Иду в свою комнату.
Нина уже спит, отвернувшись к стене.
А у меня щеки так и пылают. Губы и грудь все еще чувствуют прикосновения Белецкого.
– Ты пришла, – сонно бормочет сестра.
Ее голос выбивает меня из воспоминаний.
– Да, как ты? – спрашиваю ее.
– Ты трубку не брала, – продолжает тихо и сипло.
Будто каждое слово выталкивает через силу.
Чувствую, что с сестрой что-то не так. У нее другой голос обычно.
– Я была занята, – сажусь рядом с Ниной на краешек кровати. – Что случилось? Двойку в школе получила?
Не знаю, что могло ее обидеть. Но порву любого, кто в этом виноват!
– Нет. Пятерка у меня сегодня по рисованию, – сестра немного приободряется и даже поворачивается в мою сторону.
Ужасаюсь ее опухшим глазам.
– Нин, что с тобой? Ты плакала?
– Ничего. Все хорошо. Просто тебя ждала, – она внезапно подрывается и обнимает меня за шею. Шепчет жалобно и горячо: – Я очень испугалась, когда ты трубку не брала. Думала, что тебе телефон не отдадут. И позвонила. А там дядя взял трубку и сказал, что еще не отдал тебе телефон. Я попросила его прийти к тебе. Обязательно! Хотя он сказал, что возможно не получится сегодня. Вот.
Я напряженно застываю от ее слов. Но продолжаю машинально поглаживать по спине.
Это что же получается…
Она звонила Белецкому и просила за меня? А он ничего не сказал…
Это не сон? Ущипните меня.
Представляю лицо Игоря, когда сестра сказала ему принести мне телефон. Обязательно! Обалдеть. Вот же малая. То-то он злой такой был. Но вроде оттаял, когда я его обняла. Зато как поцеловал!
От одной мысли о тех поцелуях низ живота вновь тяжелеет.
Я понимаю, что это какое-то наваждение, странная реакция на этого мужчину, но ничего не могу сделать с этим.
– Ладно. Давай спать ложиться, – обнимаю сестру.
Нина послушно укладывается кровать. Через минуту она начинает ровно сопеть – значит уснула.
Я тоже переодеваюсь и забираюсь под одеяло. Но уже вторую ночь сон не приходит ко мне. Вторую ночь я прислушиваюсь к реакциям своего тела. Сна ни в одном глазу. И понимаю, что теперь, когда мы стали с Белецким так близки, моя тяга к нему усилилась.
Но это опасно. Мне нельзя думать о нем, нельзя влюбляться. Иначе потом будет больно.
Как было больно маме, когда ее бросил отец.
А Игорь обязательно бросил меня, когда наиграется. В этом я даже не сомневаюсь.
Пусть мне всего восемнадцать, и кто-то скажет, что я еще жизни не знаю, но я давно не верю в сказки про принцев и золушек. Принцы и золушки – из разных реальностей. Даже если их сведут обстоятельства или минутная страсть, все равно в финале принц встретит принцессу, а золушке достанется трубочист.
Вот и сейчас разум твердит, что нужно забыть о принце и поискать трубочиста. Только как это сделать, если все мысли о том, как мой принц меня целовал?
Все же засыпаю под утро. Что в принципе не так уж и плохо. У меня все равно выходной. Могу позволить себе спать до обеда.
Но с последним выходит неувязочка. Нина просыпается в семь утра и будит меня. Вспоминаю, что выходной только у меня, а не у школы. Так что приходится просыпаться.
Вместе мы собираемся в школу. Иду на кухню и делаю легкий завтрак. Вижу, что мы уже опаздываем.
