Хмурый и сонный Коллингейм глушил двойной эспрессо и ломал голову над очередной загадкой этого дела. Итак, в ночь с субботы на воскресенье случилось что-то важное. Китиарцы зачем-то прибыли в третьесортный бордель и спрятали там свои коммы – или их спрятал кто-то другой, чтобы отвести след. В воскресенье – а может в ночь на воскресенье, Бродски избивают. Свои или чужие? Если чужие, и китиарцев схватили, то как двоим удалось спрятать коммы? Коммуникатор Бродски был найден в номере вместе с телом. Выглядел он так, будто на нем танцевали жигу в шпильках. Чип памяти был поврежден, и эксперты полиции из него ничего выжать не смогли.
Может, китиарцев схватили не одновременно. А может, не хватали вообще. Возможно, в группе действительно назревал скандал. Пока слова Даниэлы не противоречили истине, и если посмотреть под этим углом на версию Райана, то возможно, они оба не врут. Просто стажер не всё знал. Итак, конфликт достиг апогея, и китиарцы подрались. Может, даже там, в борделе. Но Оуэна убили через сутки с лишком. Зачем нужно было заранее вырубать и прятать коммы? Не исключено, что из-за увлечения капитана – чем бы оно ни было – у Эбби и Эмиля возникли проблемы, и они оказались вынуждены прятаться. Бродски расплатился по долгам. А они… ждут появления своих?
Официальный представитель Китиары вот-вот должен появиться. Алекс это нутром чуял. Он потянулся, чтобы вновь отхлебнуть из кружки.
– Как успехи? – раздался голос за спиной.
Детектив оглянулся. Там стоял Виктор Майер.
– Пусто.
– В смысле, – брюнет прошел к креслу Олдмена, – не нашли?
– Нашли, – детектив кивнул. – Но в коммах пусто.
– Совсем-совсем пусто? – Китиарец не был удивлен, он уточнял, будто это имело значение.
– Программеры обнаружили нечто неопознаваемое, но пока не представляют, с какой стороны к нему подлезть.
Майер презрительно хмыкнул:
– Ну-ну…
– А вы, конечно, его вскроете в два счета, – саркастически заметил Алекс.
– Боюсь, что нет. То, что вы описываете, похоже на процедуру «аларм», – задумчиво произнес брюнет. – Так Исследовательский Корпус зачищает технику в случае опасности. Оставшаяся программа – ключ. Она позволяет по паролю выйти на ссылку, откуда можно скачать резервную копию данных. Проблема в том, что пароли у нас навороченные, а программа допускает только две попытки.
– «У нас»? – переспросил детектив.
– Нравится вам это или нет, но вырос я на Китиаре, – отрезал Виктор, будто тема для него была болезненной.
– И каждый китиарец с пеленок знает об этом самом «аларме», – полуспросил, полуконстатировал Коллингейм не без иронии.
– Молодой человек, – произнес брюнет тоном Фита, – подозреваю, что ваши представления о моей родной планете ограничиваются агитками в Сети и пламенными речами Тай. Чтобы вы знали: в Исследовательский Корпус входит не менее двадцати процентов граждан Китиары. Каждый пятый взрослый, – перевел он для даунов. – Понятно, в какие игры играют дети при почти поголовном вовлечении населения в шпионскую деятельность.
– Я только не понял: вы возмущаетесь или восхищаетесь?
– Информирую.
В отгородке повисла тишина.
– Вы можете отследить перемещения комма Бродски? – нарушил молчание Алекс.
– А что, его тоже не нашли? – удивился китиарец.
– Нашли. Нам нужно знать, где Оуэн был, начиная с субботы. А лучше – его передвижения за последнюю неделю. Не исключено, что это поможет распутать узел.
