– Да я тебе за такое язык отрежу и волкам скормлю! – взревела Фрига и замахнулась на обидчицу свободной рукой.
Другие женщины тоже завозмущались и принялись бурно обсуждать, кто и как замарал свою честь.
Ярмила с мольбой посмотрела на мага, не в силах остановить воцарившийся хаос.
– Хватит! – гавкнул Эрик. – Я колдун, и мне решать, кто будет старшим! Я выбираю Ярмилу, так что все, кто недоволен, можете засунуть свои возмущения куда подальше, ясно?
– Ты, чужак, не лезь, – прорычала распаленная ссорой Марайя. – От чужаков только одна беда! Это твой хозяин привел сюда чудовище!
Теперь гнев женщин перекинулся на огневика. Они принялись бранить его странными и неприятными словами. Самым обидным было «сын собаки». Наконец, устав слушать все это, Циглер воздел руку и выстрелил в небо снопом искр. Вид магии испугал женщин, они завизжали и закрыли руками головы. В Горсте воцарилась звенящая тишина.
Эрик же, воспользовавшись замешательством, взял под руку Ярмилу и увел в дом.
– Я должен вернуться в Марый острог с графом, – сказал он, поплотнее закрывая входную дверь. – Поэтому я не смогу защитить тебя от них.
– Возьмите меня с собой, – вдруг попросила девушка и заглянула Эрику в глаза. – Меня больше ничего здесь не держит.
– Это решаю не я, а граф, – покачал головой Циглер. И, видя, что Ярмила заметно поникла, поспешно добавил: – Однако ты спасла его, думаю, он не будет против. К тому же ему нужна новая служанка.
Он с горечью подумал о Сирше, но не стал говорить, что прежняя служанка умерла.
* * *
Эрик свернулся на постели, забравшись под вонючую козью шкуру, которая служила ему одеялом. Раны, нанесенные когтями чудовища, он промыл водой и смазал чудесным кремом из еловой смолы, который, по заверению Ярмилы, быстро затягивал любые порезы. Боль в глазу тоже наконец утихла, хотя он все еще чувствовал ее отголоски, когда резко поднимал голову.
Несмотря на усталость, сон к Циглеру не шел до самого рассвета. Ему представлялось, как Теодор бродит по лесу, истошно вопя от боли. Как мечется среди стволов в поисках только ему понятной цели, как зовет хоть кого-нибудь, кто может помочь.
Почему граф оказался совсем один? Куда делся наместник? Неужели бросил его? Или вдруг наместник убит?
От этих мыслей ему поплохело. Если бы он только поехал с ними… Сколько жизней можно было бы спасти!
– Ну почему?.. – спрашивал он себя, мелко дрожа не то от холода, не то от навалившегося чувства позора. – Ну почему все вот так?
Он думал и думал о своей страшной судьбе и о своей страшной глупости. Он ведь никому не желал зла! Ничего, Циглер сделает все, что в его силах. Отвезет графа в Марый острог, а после… После решит.
Обережник все же проспал пару часов и проснулся от смутного чувства тревоги. В комнате царили ранние зимние сумерки, снаружи раздавались торопливые шаги Ярмилы. Наверное, уже обед. Циглер привстал на кровати, раздумывая, выходить сейчас или же повременить, пока хозяйка не сделает все дела. Его сомнения развеял топот ног под окном.
Когда он вышел из комнаты, Ярмила уже ждала его.
– Колдун, – поломанным голосом начала она, – черти… Хотят, чтобы ты говорил с ними.
– Что-то случилось?
Ярмила только покачала головой, закрыла рот и указала рукой куда-то в сторону. Больше говорить она не могла.
Эрик стремительно вошел в столовую. Зачем он чертям?
В очаге огонь пожирал свежие дрова, на плите бурлил суп. Умиротворяющая обстановка, но сердце Циглера бешенно колотилось. Его поджидал сам Шакал? Неужели это он добрался сюда? Не может быть!
