Неформат - страница 11

– Ты только не переживай, всё будет замечательно. – Голос, который он не стал понижать

до шёпота, звучал тихо, но явственно в абсолютной тишине квартиры, будто ручей в лесной чаще.

– Из нас двоих опыт у меня. Это как в горах на восхождении: важно не только что делать, а когда и

как.

Он аккуратно, стараясь не задевать ее спину пальцами, расстегивал лифчик на её спине,

будто открывая альпинистский карабин. Погружая её лицо в свою бороду и целуя в губы, в

перерывах уговаривал:

– Я знаю, как и что делать там… Тебе не будет больно, не бойся. Только слушайся меня.

Она послушно гнулась в его объятиях, невнимательно реагируя на ласки его рук и поцелуи,

стараясь не стесняться, когда он нежно и в то же время сильно и требовательно стал приникать к

её грудям губами, чуть покусывая соски и вгоняя всё её тело в какой-то вселенский озноб. При

этом она старалась не пропустить того мгновения, когда он войдёт в неё, боясь и ожидая

одновременно. Но он вовсе не торопился – он целовал её, спускаясь всё ниже и ниже, словно Том

Сойер, добросовестно красящий кисточкой забор, и шептал ей какие-то конфетные, чуть ли ни

детские нежности.

Он ласково раздвинул ей ноги в бедрах, и она инстинктивно напряглась, ожидая главного.

Но парень был слишком хитёр и искушён, он совсем не торопился и не нервничал, как нервничал

тогда тот восьмиклассник, с которым она просто целовалась по указанию бутылочки. Роман, снова

придвинув к ней лицо, на котором даже в полумраке старой комнаты пылал румянец, шептал ей

на ухо недосказанности, сопровождая этим несвязным словесным комментарием ласкательные

движения своих пальцев там, где она потихоньку начинала оплывать крупными капельками

прозрачной влаги, словно индийская свеча, которую они так и не удосужились зажечь.

Он незаметно убрал руку оттуда, и она снова напряглась в ожидании, но Роман, обнимая

её теперь обеими руками, тем же негромким голосом, который, однако, явственно разносился по

всей комнате, сказал:

– Я ожидаю тебя и никуда не тороплюсь. И ты тоже не спеши. Скажешь мне, когда ты

готова.

Она послушно мотнула головой, ощущая, как он аккуратно прислонился к ней там и стал

нежно тереться, соскальзывая из разреза губ вверх на ее лобок и дразня её контрастом твёрдой, пульсирующей в возбуждении плоти и мягких, податливых округлостей, которые тоже

прижимались к ней, норовя забраться в ложбинку её губ.

Он снова и снова проделывал с ней один и тот же трюк, чередуя эти твёрдые и мягкие

прикосновения, и она понимала, что он терпеливо ждёт её, но при этом тоже ощущает что-то

потустороннее, от чего идёт озноб по всему телу. И когда его податливые округлости, завершая

очередной цикл, прижались к ней снова, она, понимая, что делает ему приятное, раздвинула ноги

как можно шире, влекомая больше нестерпимым любопытством, чем желанием, ну, и

благодарностью к нему за его терпение, наконец решилась и шепнула ему:

– Да, я готова! Прямо сейчас!

И он, вознаграждая себя за долготерпение, в этот раз нырнул глубже, а потом медленно,

но без остановки заскользил по влажной тропинке для того, чтобы, уже не церемонясь и не

обращая внимания на её слабую преграду, прорвать её одним сильным рывком, который

отозвался гримасой боли на её лице, вторгнуться в неё глубоко и вонзаться снова и снова, пока

она, ошеломлённая, старалась не сомкнуть ноги и держать их так же широко, встречая его всякий

раз толчком бедер вперёд и навстречу. И эти распахнутые навстречу ему бедра почти сразу