Неформат - страница 46

держал её ладошки в своих лапах, как замёрзшую птичку, но вместе с тем она испытывала какую-

то тихую ярость, кипевшую на самом донышке её души, оттого что этот марсианин из чёртовой

Изотовки так и не догадался её поцеловать. «Как там они, в вашей Изотовке, размножаются?

Почкованием, что ли?» – с ожесточением думала она.

В столовой, вопреки ожиданиям, оказалось немного народу: большинство или ещё спали,

или уже ушли гулять по склонам, прощаясь с горами под аккомпанемент красивой, как в кино,

метели.

Ляля выбрала столик в самом дальнем углу и, сославшись на усталость, осталась сидеть

лицом к окнам, за которыми висела белая кисея. Савченко, отряхнувшись от снега, как дворовый

барбос, первым делом сбегал к кипятильнику и принёс ей горячего чаю в стакане. Она благодарно

обхватила обжигающе-горячий стакан двумя руками и почувствовала томительную боль в

замёрзших пальцах от резкого скачка температуры.

Вадим тем временем споро таскал с раздачи двойные порции сосисок с картофельным

пюре, бледные сваренные вкрутую яйца, щербатые блюдца с сероватым рыхлым творогом,

присыпанным ещё более серым песком-рафинадом поверх сметаны, и белый хлеб с фигурно

вырезанными брелоками сливочного масла. Всё это он победно водрузил перед Лялей,

довольный своим усердием и своей добычей.

– Угощение на столе! – весело воскликнул он. – Здесь есть всё, что нужно. А именно белки,

жиры и углеводы, в том числе сахар. Всё это адаптированная энергия солнца, преобразованная

методом фотосинтеза в корм, то бишь, тьфу, в продукты питания для нас, млекопитающих из

отряда приматов.

В другое время Ляля вступила бы с ним в весёлую, ни к чему не обязывающую дискуссию о

калорийности или энергетике солнца в твороге. Но сегодня её мысли витали далеко, как будто ей

и впрямь нездоровилось. Она в мыслях находилась уже там, под простынями своей постели,

рядом с ним, и творог ничуть не мог её занять.

– Ешьте, великий авиаконструктор, – сказала она устало-повелительным голосом

герцогини Девонширской, – телесная хворь, настигшая Красную Шапочку, напрочь лишила её

аппетита. Я могу пиршествовать только глазами, – добавила она, не уточнив, что за картинка

вертелась перед её мысленным взором. – Нет, серьёзно. Ешь и не оглядывайся, – добавила она с

такими же убедительными нотками в голосе, заметив его колебание и озабоченный взгляд,

который он бросил на неё, – я лучше чаем погреюсь. Так быстрее выздоравливают. Организм сам

знает, что ему требуется, – добавила она, бросив украдкой взгляд на Савченко и внутренне

покраснев от двусмысленности своей фразы.

Тот беззаботно принялся за сосиску, за неимением ножа умело кромсая её при помощи

сразу двух покривившихся алюминиевых вилок.

Ляля с воодушевлением наблюдала эту комичную сцену и не удержалась от комментария:

– Конструктор, чего это вы усложняете техническое решение задачи? Где это видано,

чтобы человек ел двумя вилками сразу? Что за избыточный запас прочности и перерасход

материалов в искомой конструкции?

Савченко иронически хмыкнул, поднося, наконец, упрямую сосиску левой вилкой ко рту:

– А ты молодец, Красная Шапочка! По-моему, ты начинаешь побеждать меня в словесных

шахматных партиях, причём моим же оружием – используя те же гамбиты, что и я!

Лялька удовлетворённо рассмеялась:

– Это королева. Она ходит как угодно.

– Кому, простите, угодно? – весело подхватил Савченко.

– Тому, кто играет, – парировала Лялька, и они громко, привлекая внимание всего зала,