– Конечно же, передам.
– Спасибо, Зина. Кстати, я везу вам подарок.
– Мне? Подарок? Это очень любезно с вашей стороны.
– Мне захотелось сделать вам приятно. Ну, я поехала. До встречи.
Надо же, думаю я, пока сажусь в автобус и нахожу себе место у окна. Надо же. Не хотел меня злить, попросил Зину позвонить, тактично ей все объяснил. А Юра не дурак…
То есть это, как его, псина.
Понимаю, что далеко не сразу привыкну так его называть. И надеюсь, что надолго не придется привыкать.
Войдя в хостел, дарю Зинаиде матрешку. Ей приятно, это видно по глазам и по теплой, искренней улыбке.
– Спасибо за карточку, вы меня спасли, Зиночка.
Поболтав с ней несколько минут, иду в свою комнату.
Юра все также лежит на кровати у окна, лицом к двери, и в полной темноте.
Я зажигаю свет, спокойно раскладываю покупки, потом подхожу к его кровати.
– Я пришла. Купила тебе карту Кремля. Так, на память.
– Спасибо.
Благодарность звучит глухо и тихо.
– Знаешь, обычно, когда возвращается хозяйка, псы реагируют иначе.
В мгновение ока большое, двухметровое тело соскальзывает с кровати, и он оказывается на полу у моих ног.
Я чувствую с пола его прерывистое дыхание, пока он жмется к моим ступням.
– Так, достаточно, сядь. На, бери подарок.
Через несколько секунд он сидит на кровати, а карта лежит у него на коленях.
– Подвинься, я хочу сесть.
Он мгновенно двигается так, чтобы мне было, куда присесть.
– Ты голодный?
Он отрицательно мотает головой.
– Ладно. Я в центре города ела суши. Это вкусно. Ты когда-нибудь ел суши?
Повторно отрицательно мотает головой.
– Палочками пользоваться не умеешь?
– Не умею.
– Ну и ладно, когда-нибудь научу.
В ответ слышу тишину.
– Не хочешь спросить, как мне Москва?
– Хочу… Как тебе Москва?
Он повторяет за мной, как попугай.
Мне это не нравится.
– Знаешь, если в следующий раз захочешь узнать, где я и скоро ли буду, звони мне сам.
Не надо втравливать третьих лиц. Ты понял меня?
Он кивает. Понял.
– И еще одно. Пока у нас все еще такая созависимость, давай договоримся: делаем вид, что мы просто знакомы. Ведем себя, как… соседи по коммуналке. Теперь можешь задавать мне свои вопросы.
– Ты раньше жила в коммуналке?
Взгляд внимательный и сочувствующий.
– С чего ты взял? Ааа, мое предложение про соседей. Нет, я сама не жила, а вот моей маме, да, довелось пожить. Она мне рассказывала, как это бывает.
Но это на время, пока мы тут. Если переедем в какую-то съемную квартиру потом, там вероятно все изменится. Но не будем загадывать, в этом все равно нет смысла.
Итак, пока я в настроении: что ты хочешь узнать? Как встретила меня Москва?
– Да.
Он подтверждает свое желание узнать ответ, глядя мне прямо в глаза.
– Ну, как встретила… Как родную. Все там в центре на своих местах. Кремль, Красная площадь, Манежная, фонтаны, Вечный Огонь. Я купила гвоздики, положила туда. Мы с мамой всегда так делали. Ну, дальше зашла в Собор Василия Блаженного, поставила свечи, обратилась к маме… пока не могу пойти на ее могилу.
После шла к Большому Театру, по Камергерскому. А потом вдруг мне навстречу выбежала девочка-подросток. Расстроенная, вся какая-то взъерошенная, явно от кого-то убегала. Взглянула на меня испуганно и… бросилась на проезжую часть.
Он вздрагивает, но молча терпеливо ждет продолжения.
– Она попала под четвертую машину. Я не могла уйти, вызвала Скорую, дождалась их, рассказала доктору все, что видела. Приехала полиция. И тут нарисовался отец девочки. По крайней мере, он представился ее отцом.
