– И я буду здесь всегда? – спросил Виктор.
– Вечно.
– А как это происходит? Механизм вы можете объяснить? Что в реальности происходит?
– В реальности конкретно сейчас происходит вот что. Ваши немногочисленные останки лежат в морге, – что-то прикидывая в уме, заговорил Слава, и Виктор почувствовал, что все его тело внезапно зачесалось, – в пакетике, значит, левая нога ниже колена, правая сгорела, да… осколки черепа, несколько ребер. Все обгоревшее, естественно. Руки, тазовую кость не нашли. И в таком неинтересном виде вы сейчас лежите. Отдыхаете. А до этого происходила настройка души. Фантазируя на тему загробной жизни, вы проводили настройку своего внутреннего зрения, и благодаря этой настройке то, чем вы были при жизни, видит сейчас эти картины. Как в игровом зале – человеку кажется, что он летает на космическом корабле, расстреливает пришельцев из лазерного автомата и завоевывает мировое господство, а на самом деле он сидит в дурацком шлеме на голове и дергает руками, в которых зажаты маленькие черные джойстики. Со стороны это смешно, согласитесь.
– А те, кто не верил ни в какую вообще загробную жизнь?
– Ну они и растворились в черноте. Ясное дело. В момент смерти очень сильная боль, а потом все. До свидания.
– Такое возможно? – шепнул Виктор.
– Молодой человек, вы будто вчера родились!
– Я сегодня умер.
– Неважно! Конечно, это бывает. Сплошь и рядом. Знаете, сколько таких!
Мужчины помолчали.
– А как вы умерли? – спросил Виктор у менеджера.
– Я покончил с собой. У меня была ипотека, кредиты, и вдруг кризис тот, помните… ну, обычное дело. Повесился на трубе в ванной.
– Жена, дети?..
– Жена, дети. Живут еще.
– Слушайте, – вдруг громко заговорил Виктор, пододвигаясь на стуле к Славе, – а можно какой-нибудь ад посмотреть? Про рай я примерно понял, а вот ад – это интересно. А?
– Да, конечно. У нас есть одна запись, которую мы показываем всем интересующимся. Возможно, когда-нибудь выяснится, что это лажа, но пока все признают, что у этого видео большая степень достоверности. Увидеть это своими глазами мы не можем, и…
– Почему? – перебил Виктор.
– Потому что у каждого своя настройка. После смерти эти настройки уже не сбить. И эти сведения мы можем почерпнуть лишь из уст тех, кто умирал клинической смертью и вернулся к жизни с неповрежденным мозгом. Такое происходит редко, и обычно эти люди в промежуток между клинической и окончательной смертью стараются успеть представить себе как можно большой райских образов. Вот, мужик один показывал, все очень реалистично.
Сказав это, Слава достал из сумки маленький нетбук и, включив какое-то видео, развернул монитор к Виктору.
Камера показывала какой-то подземный склеп. В центре его стоял открытый гроб с красной обивкой внутри. Над гробом висела лампа, мягко и тускло освещающая комнату, так, что стены ее терялись в сумраке, и размеры склепа нельзя было в точности определить. По склепу метался маленький человек с белым лицом. На нем был хороший темный костюм и галстук в горошек. Человек беззвучно кричал, пытался сорвать с себя словно пришитый к шее галстук, бился головой об пол. Он принимался расцарапывать себе лицо, но вместо кожи его череп, казалось, был покрыт неизвестной прочной тканью, и поэтому ни единой царапины не оставалось на щеках и лбу этого человека. Забыв о лице, он вдруг бросался в темноту и ползал по невидимым стенам, обшаривая их. После опять выбегал в центр склепа, на свет, и снова принимался за свое невредимое лицо. Стоя на коленях, он то разевал в неслышном вопле рот, то сморщивался в жалобном плаче. Вскоре в помещение вошел спокойный солдат, подошел к человеку и ткнул ему в шею какой-то палкой, конец которой сверкнул слабым голубым светом. Человек дернулся и упал на пол. Солдат подхватил его под мышки, положил в гроб, поправил подушку, галстук, сложил ему руки на груди и вышел. Человек в гробу неподвижно лежал под лампой, издававшей мягкий, уютный свет. Стены склепа терялись во мраке.
