– Герцог Виго сказал, что командир, решивший эту проблему, получил от короля поместье! Потому, сам думай, что будет в случае успеха!
Ярро вскочил с кресла и гаркнул:
– Рад стараться, господин легат!
– Знаю, что рад. И знаю, что ты один из самых толковых командиров. Только вот в обычное время выше центуриона не прыгнул бы. А тут возможность такая…
Шорц искривился в ухмылке, и Ярро ухмыльнулся в ответ. И когда вышел от легата, уже представлял, как въедет в новое имение. А выжившие – пожалеют, что выжили…
Манипула Орлиного легиона входила в Арсун без помпы и фанфар. Легионеры, впрочем, шествовали вальяжно. Правда, не совсем представляли, зачем их вдруг отправили в губернский город для борьбы с какими-то там бандитами. Но, приказ есть приказ. Потому командировку больше воспринимали, как прогулку и отдых. Уж бандитов порубить в капусту – дело нехитрое. Тем более, рядом с примпилом ехали сразу пять магов и два десятка кавалеристов – отборных королевских гвардейцев. После убийства мага Дофе ввели порядок, что каждого мага сопровождали теперь по четыре гвардейца. Примпил Ярро ехал чуть позади магов и гвардейцев, бок о бок со своими центурионами: Гердом и Ружером. И хотя Герд был из южных областей Рои, а Ружер из северных, похожи центурионы были, будто братья. Оба невысокие, широкоплечие, с квадратными чертами лица и ёжиком волос. Да ещё и не сильно разговорчивые оба, что раздражало Ярро даже больше, чем сама командировка.
Серр Ярро любил поболтать, а тут что Герд, что Ружеро – немтыри настоящие. Слова не вытащишь. С магами и королевскими гвардейцами тоже диалога не складывалось. И маги, и гвардейцы – дворяне – смотрели на низкорожденного примпила сверху вниз, отвечали неохотно, с плохо скрываемым презрением. А с простыми легионерами уже и сам Ярро не считал нужным задушевные беседы вести. В общем, за две недели, пока добирались из столицы до Арсуна, свеженазначенный примпил истомился и был в скверном настроении духа. Но когда въехали в город, настроение у Ярро ещё больше испортилось. На крепостной стене и на стенах домов у самого въезда виднелись нарисованные белой краской волчьи головы.
Примпил остановился возле городских стражников и спросил, не слезая с седла, тыча в изображения плетью:
– А это что вообще такое?
Стража, впечатлённая представительной делегацией из столицы, держалась почтительно. Примпилу отвечал сам начальник стражи, выскочивший из тесной будочки возле ворот:
– Да дети балуются, господин примпил!
– Дети? – лицо Ярро налилось кровью, он искривил губы и процедил: – Уверен, что дети? Сам видел?
– Сам не видел, – испугался начальник стражи гнева столичного легионера. Тем более, не понимал, чем вызвана столь бурная реакция: – Но люди говорят…
– Люди говорят? – Ярро задышал тяжело, увидел, что и маги заинтересованно прислушиваются к разговору примпила со стражей, потому допрос продолжил: – Как давно рисунки появились?
– Да несколько месяцев уже, господин примпил! – начальник стражи тянулся по стойке смирно перед столичным гостем.
– И почему за это время не закрасили и не нашли тех, кто нарисовал?
– Так, а кому оно мешает? – совсем растерялся начальник стражи, – Дети ж балуются.
– Понятно, – процедил Ярро и поехал в город.
Губернатор Арсунской губернии барон Макей Эрц, в отличие от стражника, дурака из себя не изображал. Гостей встретил радушно и приветливо, сразу же пригласил за стол. В том числе и нового примпила. Ярро впервые в жизни попал в банкетный зал – здоровый, разрисованный фресками и утыканный канделябрами. И стол был под стать залу. Там не то, что пять магов да двадцать гвардейцев разместятся – всю манипулу усадить можно! Но легионеров простых, понятное дело, за стол никто не приглашал. В казармах поедят. А здесь был губернатор, маги, гвардейцы и Ярро.
