Я обернулась, когда меня приобняли за талию: хотела отшить — надо бы мягко, но хотелось грубо, — но все пошло по иному сценарию, стоило увидеть, кто передо мной. Тот самый ОН. Мужчина, который смотрел. Мне не нравилось, что было в его глазах: презрение и похоть. И, возможно, удивление. Даже не знаю, с чем связанное.
— Не играй с огнем, дикарка, — процедил сквозь зубы и отшатнулся с таким видом, словно это я караулила его и заигрывала!
ОН ушел, а я еще долго стояла, обнимая себя за плечи. Мне всегда казалось, что интуиция меня не подводит — вот и сейчас вопила, что это «знакомство» мне аукнется.
Домой вернулась около трех часов утра. Было тихо. Тот самый час волка: когда те, кто в безопасности, крепко спали, а те, кто охотится в ночи, делали свое дело. Были еще жертвы. Но они нигде и никогда не чувствовали себя в безопасности.
Разобрала пакеты и тихонько прошла через гостиную, стараясь не разбудить маму. У нас небольшая двушка на западе Москвы. Дом старый, но приличный — не слышно, как соседи шоркали, и на том спасибо. Правда, сейчас каждый шаг отдавался гулким эхом. Тихо приоткрыла дверь спальни и проскользнула внутрь. Катюша сладко спала в кроватке, приставленной к моей постели. Я осторожно поцеловала ее в пухлую щечку, темные волосы погладила. Дочь была похожа на меня, а я на маму. Слышала, что есть поверье: девочка, похожая на мать, несчастной будет. Я уже ощутила это на себе, а мне всего лишь двадцать три. Для своей малышки не хотела такого. В лепешку расшибусь, а сломаю эту порочную тенденцию!
Вытерла одинокую горькую слезинку. Я так любила свою девочку, хотя ненавидела ее отца. Несмотря ни на что любила, но все чаще чувствовала себя плохой матерью. Не я с ней, когда засыпала, болела или рисовала очередную забавную абстракцию. Я плохая мать, которая очень хочет стать хорошей. Я забирала у дочери свое время, чтобы дать все необходимое и даже больше. Чтобы ни в чем не нуждалась, не чувствовала себя хуже других. Чтобы не думала, будь у нее папа, мы жили бы лучше. У моего ребенка все будет! Все, чего не было у меня!
Еще неделю я прожила спокойно: на работе все стабильно, впереди лето, и я очень рассчитывала на отпуск у моря. Того мужчину, которого про себя называла просто ОН, больше не видела. И слава богу. Под его взглядом слишком противоречивые эмоции одолевали.
— Катюша, на горшок и купаться! — крикнула дочери. У меня сегодня были свободные два часа перед сменой в клубе. Можно было провести время дома. — Мам, я деньги тебе на карту скинула: завтра поедете в торговый центр, посмотрите новые босоножки на лето, шорты, майки.
Я уложила дочь и собралась на работу. Доехала на такси. Все было как обычно. Гости отдыхали. В основном влиятельные и обеспеченные мужчины, редко, когда заходили залетные прокутить зарплату. Меньше всего ожидала, что в этом месте может произойти что-то подобное:
— Здравствуйте, — ко мне подошел мужчина. Совершенно не примечательный, — у нас есть к вам пара вопросов, — и предъявил удостоверение.
— Ко мне? — сглотнула нервно. Силовикам я доверяла примерно так же, как бандитам. Там сущность одна.
— И к Ярославу Игоревичу Разину, естественно. Знаете такого?
Ответить не успела, вздрогнула от неожиданности и ошеломленно распахнула глаза: ворвались мужчины в камуфляже, с автоматами и грозными взглядами. Крики, вопли, звон разбитого стекла. Я не шелохнулась, с деланным спокойствием наблюдая, как укладывали на пол гостей и персонал. В зал вошли еще люди, перед ними омоновцы расступились. Я шумно выдохнула: синий мундир, звезды на погонах, жесткий взгляд на породистом лице. Это был ОН.
