Но… В Старом Свете, наверное, больше тысячи больших и малых городов, и все они расположены на одном континенте. Мы часто грешим, что они похожи друг на друга, мол ничего оригинального, по сравнению с тем, что видели раньше, вы там не найдёте. На мой взгляд, это слабое оправдание, скорее даже, утешение для тех, кто любит отдыхать на собственном диване и путешествовать в соответствии с тем, что показывают на голубом экране TV. Как раз для них, кто-то и придумал расхожую фразу: «я эти горы в телевизоре видал». На самом деле, даже две деревни, расположенные на расстоянии нескольких километров друг от друга, вряд ли похожи по своей пейзажно-домовой архитектуре. Поэтому, туристическая отрасль и является чуть ли не самой прибыльной среди остальных.
Наш путеводитель яростно подчёркивал, что Базель являлся райским местечком для любителей шопинга, причём большинство магазинчиков продавали не бренды мировых фирм, а то, что сделано в самой Швейцарии. Пока мы с Эдиком выбирали для наших холодильников магнитики с видами городов, в которых побывали (Базель, Берн, Цюрих, Люцерн и Лугано), наши дамы отоварились знаменитым швейцарским шоколадом и разноцветными кругляшками сыров. Предметы женского туалета были непомерно дороги, по словам наших милых половинок выходило, что даже в самых изысканных тель-авивских бутиках цены на эти товары были в два раза дешевле.
Ближе к обеду мы выехали из Базеля, собираясь совершить «ланч» в какой-нибудь придорожной немецкой деревушке, где он обходился значительно дешевле, чем в дорогостоящих швейцарских ресторанах. В этот момент мы ещё не знали, что трапезничать будем в совершенно другой стране.
Произошло это следующим образом. С учётом последнего дня нашего знатного автопробега «по бездорожью и разгильдяйству», все немного расслабились. В сущности, никакого бездорожья не наблюдалось, мы ездили по беспрецедентно идеальным автобанам. Что же касается разгильдяйства, то оно имело место быть. Эдик гордо восседал на водительском месте, возле него приютилась его законная жена. Я же, вместо того, чтобы вооружиться картой и указывать Эдуарду, куда направить колёса Фольсквагена, на заднем сидении показывал Миле приобретённые сувениры. Только примерно через час наш водитель соизволил сказать своему штурману:
– Послушай, Сеня, хватит обниматься с Милой! Я тут обратил внимание, что на дорожном указателе высвечивается совсем не тот номер дороги, по которой мы ехали в Базель.
Пока я поспешно искал наше местоположение на карте, Эдуард заехал на заправку. Выйдя из машины покурить вместе с картой и компасом, я заметил, что на меня смотрит какая-та женщина. Она, правда, была совсем не длинноногая, но уж точно немецкой фрейлин. Подойдя ко мне, она учтиво спросила:
– Могу я чем-нибудь помочь. Я вижу вы сбились с пути. Куда вам надо ехать?
– Буду вам очень благодарен, – выговорил я, выстраивая правильно немецкие слова в предложение, – если подскажете, как проехать к немецкой границе.
Средних лет блондинка сначала уткнулась в карту, которую я держал в руках. Потом, видимо, не осилив её топографическую пунктуацию, обречённо взмахнула рукой и тут же распорядилась:
– Езжайте за мной, я тоже туда еду. Тут недалеко, всего навсего десять километров.
Эдик, успев заправить машину, погнался за этой белокурой немкой, которая превышала дозволенную скорость на двадцать километров. Через четверть часа подъехали к размеченной на автостраде линии, обозначающую границу между двумя государствами. Пока я тихо радовался, что обошлись малой кровью и уже скоро будем делать лёгкий перекус в немецкой деревушке, Эдуард резко притормозил и, мрачно улыбаясь, показал мне на дорожный знак синего цвета, на котором большими белыми буквами было выведено «France». Это означало, что, то ли я не сказал какую границу нам надо пересечь, то ли блондинка не поняла мой «аспирантский» немецкий язык. А ещё это свидетельствовало о том, что мы однозначно находимся в нескольких десятках метров от границы с страной любви, моды и высокой кухни, называемой Францией.
