Вообще, конечно, величие и великолепие водопада одним словом не опишешь. Это мощное творение природы просто поразило нас. Я ещё не знал, что через несколько лет буду точно также стоять на лодке, приближающейся к Ниагарскому водопаду, перед которым водяные каскады Рейна могут спокойно отдыхать. Но в эти минуты я и мои друзья не могли оторвать глаза от, стремящегося вниз, потока воды, превращающегося в фантастическое пенистое облако.
Нормальным туристам, после столь необычного «зрелища», полагаются ещё и «хлеба». Их мы обнаружили в недорогом замковом ресторанчике под открытым небом с видом на водопад. Красивые чашечки, наполненные капучино и латте с нежными круассанами завершили нашу двухчасовую прогулку.
Снова наш, ставший уже родным, Фольксваген, снова четырёхполосный автобан, снова я в роли штурмана. Границу с Германией мы пересекли без особых приключений, немецкий пограничник даже не удосужился взглянуть на наши одухотворённые лица, к тому же и дорожного налога при въезде в другое государство никто не потребовал. На заправке Эдуард вдруг вспомнил, что мы должны за два дня до вылета подтвердить свою посадку. Такую нелепую процедуру должен был пройти каждый пассажир чартерного рейса. Справедливости ради, я уже несколько раз пытался позвонить по, указанному в билете, телефону, но вместо ответа слышал в трубке только короткие гудки. Четверть века назад мы ещё не являлись, как сегодня, абонентами мобильной связи и разговоры с Израилем производили из уличных таксофонов. Это вовсе не являлась простой процедурой: для этого надо было набрать код, включающий в себя около двух десятков цифр. Сейчас, пока Эдик заправлял наше средство передвижения, я набрался наглости и, зайдя в небольшой магазинчик, попросил продавца позвонить со своего телефона. Улыбчивый, моего возраста, мужчина поинтересовался откуда я приехал.
В этом месте произошла неприятная осечка. Я вдруг вспомнил, что, работавшие со мной в одном отделе, коренные израильтяне перед нашей первой заграничной поездкой инструктировали меня:
– Во-первых, в целях личной безопасности не говорите на иврите, а во-вторых, не сообщайте никому, откуда вы приехали.
С первым запретом проблем не было, так или иначе, в любом случае мы общались на нашем родном, великом и могучем, русском языке. Со вторым табу произошёл неожиданный срыв. Я сказал улыбчивому немецкому господину, что мы приехали из Москвы. В этот момент он дозвонился до аэропорта и попросил наши авиационные билеты, чтобы сообщить номер рейса и дату вылета. Закончив разговор, он не преминул, как, собственно, и все экономные немцы, взыскать с меня плату за разговор, а потом, как-то не по-доброму улыбнувшись, спросил:
– Вы же сказали, что вы из Москвы, так почему в билете написано, что полёт в Тель-Авив?
Я покраснел от собственного лицемерия и, отведя глаза в сторону, стыдливо проговорил:
– Просто так получилось, что мы летим в Москву через Тель-Авив.
Хозяин магазинчика, как мне показалось, не очень благожелательно похлопал меня по плечу и гротескно пророкотал:
– Вам нечего бояться у нас в Германии. Мы до сих пор сожалеем о том, что сделали нацисты во время войны. Чувствуйте, пожалуйста, себя свободно. Всё будет хорошо!
Когда, уже сидя в машине, я рассказал друзьям о произошедшем инциденте, Эдик, сбросив скорость быстро мчавшегося автомобиля, философски заметил:
