Лиса любила вкусно поесть. А делать это вместе с друзьями… Нет, наедине с повелителем ее сердца… Ох, Руна только в ладоши не захлопала. Сдержалась, гордо задрала подбородок, но не скрыла заинтересованного искрящегося взгляда.
– Амон, мой Свет, сегодня какой-то праздник? – звонкий голос девушки был обтекаемым и нежным, словно алая шелковая лента, что обрела способность летать и тут же устремилась в голубое чистое небо.
Мужчина тепло улыбнулся. Он видел перед собой красивую девушку – драгоценный цветок, украшающий его жизнь, его дворец. Черты лица Руны были более острыми, выраженными, ее разве что слепой принял бы за ирлинга. А ее стать, обжигающий черный взгляд… Плавные и порой очень быстрые движения рук, пальцев.
Какая-то мысль вдруг ощутимо царапнула Амона. Он даже нахмурился, но улыбки не спрятал, и оттого мужчина стал выглядеть немного глупо.
Лиса отметила любование друга и оценила его по-своему.
Все эти годы она старалась стать для повелителя ирлингов особенной, незаменимой. Самой красивой, самой одаренной, самой соблазнительной, самой… “Нет предела совершенству” – повторяла она себе снова и снова, потому что монарх так и не стал относиться к своей воспитаннице как к женщине. Достойной его во всех смыслах.
– У меня к тебе разговор, а ужин… Разве для этого нужен повод?
Он старался говорить непринужденно, но девушка с удивлением отметила, что Амон… волнуется.
Это выбило ее из колеи. В силу природы и молодости, кицунэ была так эмоциональна, что часто теряла контроль, и за это порой сильно себя ругала. Но волнение любимого… друга перед разговором. О, богиня, что же это?
На секунду лиса отвлеклась, поняв, что помянула божество, которому поклонялась лишь в прошлой жизни. В этой – она росла среди ирлингов, и у них вера в Великую Матерь была совсем иной, да и богиню они особо не привечали, молясь лишь крылатому богу Отцу.
– Что ж, у меня тоже есть что сказать, – сев за стол, она деловито переложила себе на тарелку несколько закусок.
Руна заволновалась сильнее и решила скрыть это за своей привычной дерзостью.
– Я решила больше не брать уроки стрельбы из лука. Поняла, что моя рука может дрогнуть, а причинять вред кому-то из ирлингов я совсем не хочу. Вот буквально сегодня моя стрела чуть не попала в одного из солдариусов, – она старалась говорить как можно проще, без волнения, словно произошедшего следовало ожидать.
– Солдариусов? – переспросил наблюдающий за ее манипуляциями Амон, так и не сдвинувшийся с места за все это время.
Он распробовал на языке непривычно звучащее, неизвестное слово.
Руна вдруг замерла с занесенным над мясным шариком ножом. Мужчина сразу понял, что девушка растерялась, даже смутилась, но не подняла глаз.
Все-таки не зря он тревожится о странном состоянии воспитанницы в последнее время.
– Прости, однажды в книге слово попалось, и вот, вспомнилось, – слегка запнувшись, пояснила спустя мгновение. – Так называли наемных воинов. Когда-то. Где-то, – снова запнулась она, словно на ходу придумывала.
Но его девочка действительно много читала, потому Амон не стал пытаться уличить ее в лукавстве. Куда больше его волновало сейчас совсем другое. Нужно было только начать…
Они приступили к ужину, перебрасываясь незначительными фразами.
Амон боялся поднять болезненную для лисы тему.
Кицунэ же ощущала, как шевелятся на затылке волосы, предупреждая о том, что что-то грядет. Затишье перед эмоциональной бурей. Она будет благостной или разрушающей?
