В операционную протиснулся внушительных габаритов санитар. Поверх белого халата на нём было синее пальто с меховым воротником, в руках – распухшая тяжёлая «авоська». Он по-хозяйски подошёл к столу, тщательно разостлал газету «Правда». Аккуратно расставил шесть бутылок кефира, положил несколько батонов и большой кусок «докторской» колбасы, завёрнутый в толстую серую бумагу. Достал из стенного шкафчика скальпель, небрежно вытер его тканевой салфеткой и принялся нарезать белый хлеб и колбасу.
– Угощайтесь! – пригласил хирург.
Он извлёк из-под стола гранёные стаканы, которые вместе с медбратом ловко наполнил кефиром.
Все дружно чокнулись за успех предстоящего опыта. С аппетитом выпили кефир и «закусили» бутербродами.
Дементьев велел переводчику:
– Расспросите мистера Барнарда, как ему всё-таки удалось проникнуть в Москву, а затем и сюда, к нам?
Переводчик коротко побеседовал с Кристианом и поведал:
– Когда ему отказали в советской визе – ведь у нас нет дипломатических отношений с Южно-Африканской Республикой, – он пошёл на хитрость: запросил визу в Лондоне. И как любой желающий, по туристической путёвке прибыл к нам с группой попутчиков, пожилых англичан.
А найти лабораторию, по его словам, оказалось нетрудно, ведь на Западе гремит слава о Вас и Ваших двухголовых собаках. Там всё ещё смакуют сообщение о том, как слабонервный русский фоторепортёр грохнулся в обморок, впервые увидев такое животное… В британском посольстве в Москве господину Барнарду дали адрес «Склифосовского». Он взял такси – и сюда. В клинике пристроился к этим трём стажёрам из Восточной Германии и явился к Вам.
– Ну и ну, смелость не только города, но и лаборатории берёт! А не рискует ли наш подпольный гость, чего недоброго?
– Я задал ему примерно такой же вопрос. Он отмахнулся в том духе, что игра стоит свеч. Мол, за пару дней он так многому у Вас наверняка научится, что можно будет и пострадать в случае чего.
Да, и ещё он поинтересовался – не навредит ли Вам своей молниеносной стажировкой.
– Мне? Мне уже нечего опасаться. Я и так невыездной после посещения этого чёртового Мюнхена – якобы поделился с немцами государственной тайной в области медицины, и чуть ли не собирался там остаться. Всё равно теперь работаю почти нелегально. Но это не для перевода иностранцам, боже упаси!
Кстати, уточните у южноафриканского «лазутчика», что интересует его в наших опытах в первую очередь?
Переводчик пошептался с Барнардом на английском, и доложил:
– Прежде всего, разумеется, секрет успешного вживления второй головы собакам – их фактического превращения в сиамских близнецов. Но нисколько не меньше – метод аортокоронарного шунтирования. За границей все считают Вас пионером в этой области. Ведь именно Вы ещё в 1952 году первым додумались вшить часть внутренней грудной артерии в коронарную, пояснил мне мистер Барнард. А теперь он очень хочет позаимствовать этот ценный опыт из первых рук, чтобы научиться спасать обречённых на скорую смерть людей. И посетовал, что до сих пор ему удаётся только замена сердечного клапана.
– Понятно. Ну что же, господа-товарищи, наш торжественный банкет завершён. Приступаем к делу.
Игорь, ввози собачек!
Все быстро надели марлевые маски, поправили белые шапочки и помогли друг другу натянуть резиновые перчатки.
XVI
– Подлецы, подлецы! Нет, какие же они подлецы! Ну, просто пёсьи головы!
Разгорячённый Дементьев втиснулся в крошечный коридор своей однокомнатной квартирки, не переставая громко возмущаться. Навстречу поспешила жена Лиза. Её обычно спокойное добродушное лицо выражало тревогу.
