Наконец Марина позволила мягкой ткани рубашки соскользнуть с бедер и оставшись голышом, проследовала к постели. Стесняться ей было нечего, рост, правда, не высокий - метр шестьдесят три сантиметра, зато ножки длинные, словно точеные, тонкая талия, приятные округлые формы. Косу свою она перекинула на грудь и, стараясь унять нервную дрожь, осторожно растянулась на кровати.
«Бутербродик подан, извольте попробовать, сеньор!
Может, у него имеется хоть немного юмора - не просто отдерет, а еще и приласкает - повеселит. Ага, дождешься от такого мрачного медведя веселья и ласки, наверно, тоже устал. Да что такое? Почему на моем пути встречаются одни замученные доходяги?»
Марина чуть приоткрыла один глаз и принялась, в свою очередь, наблюдать за «молчаливой скалой», что наконец изволила пошевелиться.
«Дошло! Стаскивает штаны, ну, если так дело пойдет дальше, я уже совсем скоро буду свободна, быстренько помоюсь и спать… спать...»
— Ты не ответила, девчонка, кто тебя прислал? – грубо спросил Дагмар, опираясь на постель обеими руками, так что каркас прогнулся.
Марина вздохнула и пробормотала, еще крепче сжимая колени вместе:
— Вы ведь уже сами сказали - Райнбок… «да, делай ты свое дело и дай мне уйти, я и так чувствую себя скверно...»
— Распусти волосы!
«С ума сойти! Он настолько утомился за день, что уже не знает, как за меня взяться...»
Марина послушно села и, подтянув колени к груди, принялась расплетать косу, - волнение прошло, уступая место твердой решимости поскорее сбежать. Скоро светлые волосы ее свободно текли по спине и левому плечу. Дагмар сидел рядом, также совершено голый и просто смотрел на все это великолепие...
— Ты служишь на кухне? - неожиданно мягко спросил он.
— М-м-м… кхм, нет, я приглядываю за детьми.
— Давно ты в Райнартхолле?
— Почти месяц… господин.
— А до этого жила в деревне?
— Нет, я выросла в городе!
Марина начала испытывать раздражение. К чему эти странные разговоры? Откинув с плеча густую гриву русых волос, она смело глянула на мужчину, который также не сводил с нее глаз, сидя в полуметре на кровати. И вдруг она его узнала.
«Ах, да это тот самый дикарь, который чуть меня не сбил на коне, потому что мчался как угорелый! Я его еще страшилищем назвала. Уж не красавец точно, зато видно, что здоровьем Бог не обидел, рост и стать - все при нем. Сынок будет крепким… если дело вообще сдвинется с пустой болтовни».
На лице Дагмара появилась насмешливое выражение:
— Похоже, я тебя не особенно привлекаю? Вряд ли могу понравится женщине. Угу! Видишь, эти шрамы? Следы от трезубца лесной твари… а эти от булавы, пришедшей вскользь, иначе мне бы размозжили череп… а здесь еще и еще… смотри…
В его голосе Марина уловила что-то похожее на вызов и в то же время нотки горечи и досады. Захотелось по-женски его утешить и подбодрить.
— Ты был на войне? Наверно, храбро сражался и не прятался за спины соратников. Красивой должна быть женщина, а мужчине достаточно быть сильным и смелым, чтобы суметь защитить ее и детей. Отметины, полученные в бою, говорят лишь о доблести воина. Ты можешь ими гордиться.
— Сказано хорошо, - криво усмехнулся рыцарь и рокочущим голосом продолжил, подбираясь ближе:
— Итак, ты красива, а я силен. Значит, я тебе все-таки не противен, девушка?
«Он точно собирается говорить до утра!»
— Вы кажетесь мне весьма интересным мужчиной… и я готова служить вам, для того и пришла собствено.
