Патрульный отряд из четырех десятков воинов под началом терха Инитокса медленно кружил на боевых чарсах вокруг Алтаря Зверя, исполняя необходимый ритуал. Ни непрерывные потоки ливня, ни темнота не могли помешать Вестникам Тьмы восстановить картину происшедшего. Вопервых, для глаз измененных света было вполне достаточно, во-вторых, сейчас следовало смотреть внутренним, а не внешним взором, самой своей сутью.
Поэтому для Вестников следы ясно читались на израненной, взрыхленной копытами чарсов, размокшей земле. Следы, которые невозможно затоптать, которые вытравлены в самой сути этого мира. Магические следы. Чужака. Демона из-за Сферы. Небывало сильного демона. Судя по ширине шага, демон был мал ростом, как обычный хаск, и там, где его нога ступала вне каменной поверхности Алтаря, трава была лишь слегка примята. Но взгляд Посвященного – острее. Он видит глубже. И терх Инитокс видел, что почва под травой изранена, сочится невидимой кровью. Прикосновение мыслечувств к этим следам жгло, жгло неведомой силой, не присущей, никак не присущей магам этого мира, не говоря уже о простых презренных хасках…
Ловчий маг сражался… и был сражен. Его неподвижное тело мокло на Алтаре Зверя под непрерывными струями небесного водопада, нагрудная пластина виритовых доспехов была смята чудовищным по силе ударом. Чудовищным. Потому что никакими известными силами, кроме магических, так смять виритовую сталь невозможно. Смерть Драхуба прозвучала в душах дал-роктов как крик, исторгнутый смертельно раненным зверем, и они услышали бы его, даже находясь в глубине Родовых пещер. Но они находились всего в двух переходах и прибыли сюда спустя час совершенно бешеной скачки на своих неутомимых чарсах.
Завершив чтение следов, Инитокс выпрямился в седле и задумался. Взгляд по-звериному горящих глаз, вытянутых узким изогнутым разрезом почти к вискам и потому позволяющим обозревать три стороны света из четырех возможных, невидяще устремился куда-то сквозь ливень. Чарс под ним остановился, и движение всего отряда тут же прекратилось. Ветер бросал в серокожее лицо пригоршни воды, тугими струями сек плечи и грудь, обтянутые плотным кожаным плащом, вода ручьями стекала по ногам и пышущим жаром бокам чарса, но терх ничего не замечал. Верховой зверь под ним нетерпеливо переступал копытами. Беспокоился. Как и все остальные звери патрульного отряда. Они всхрапывали, шумно и горячо фыркали, рвали копытами дерн, обнажая черную, вымокшую землю. Причиной тревоги были мириады чуждых запахов под ногами, оставленных чужаком. Но если звери беспокоились открыто (на то они и звери), то воины бесстрастно и неподвижно сидели в седлах, молча ожидая приказаний терха.
Инитокс задумался, потому что произошло то, чего ранее не происходило никогда. Хранитель Силы Рода был убит! Могучий маг был убит практически одним ударом: отпечаток пятерни демона на панцире говорил именно об этом! Первый раз в своей жизни терх испытал суеверный страх перед силой того, с кем пришлось столкнуться Драхубу. Но и это еще не все! Всем известно – и слабосильным многочисленным хаскам, и страшным четырехруким нубесам, и поедателям трупов раксам, и железнотелым хабидонам, и неуловимым, как блеск света, охтанам, и быстроногим крылатым моджерам, способным бегать быстрее боевого чарса и потому в них не нуждающимся, и медлительным, но несокрушимым хотхоям… разве что безмозглым гвэлтам, поедателям камней и собственных испражнений, не знающим ничего, не известно, что боевого чарса дал-роктов невозможно покорить! Чарс будет сражаться за своего хозяина, сражаться над телом своего раненого, впавшего в беспамятство и более не отдающего приказаний хозяина, даже над его трупом, пока не уничтожит врага или пока не погибнет сам…
