– К сожалению, не могу обрадовать, что у Терри дела обстоят лучше. Да и у всего Ливингстон Бэй.
– Прости. Это я виновата. Если бы не мои убеждения…
– Всё могло быть гораздо хуже, лавандовая моя, ты ведь знаешь это.
– Факты не требуют доказательств перед лицом очевидного. Я сделала много плохого тем, кого любила, и теперь расплачиваюсь за это.
Радость воссоединения сменяется болезненными воспоминаниями.
– Здесь мне и место. В этой проклятой клетке для сумасшедших.
– Запомни мои слова, Агата. Прошлое не должно тянуть вниз. Ты нужна Ливингстон Бэй. Нужна людям, оставшимся там. Нужна мне.
Агата отступает. Взгляд невольно обращается к противоположной стене. За ней палата Грегори. Скорее всего, он уже спит. Можно сказать, ему в какой-то степени повезло. У Грегори совсем не осталось болезненных воспоминаний после опытов. Нет неискупимой вины и горя. Только беззаботная глупость и горшок с толстянкой.
– Не думаю, что от меня будет польза. Я была ужасной эгоисткой. Думала только о своей мечте, а остальных оттесняла на второй план. Сейчас я даже не в силах помочь самой себе, что уж говорить о целом городе. Даже когда у меня был шанс, я не смогла спасти единственного доверившегося мне человека. – Улыбающаяся мордашка с раскосыми ушками и лимонными глазками всплывает в памяти. – Что же изменилось теперь?
– Ты.
Агата оседает на пол. Реальность, к которой она успела приспособиться и привыкнуть, вновь меняется. Когда только попала сюда, она мечтала освободиться, отомстить. Но теперь эта страсть угасла вместе с жизнями её друзей. Расчерчивая бумагу алым карандашом, Агата каждый раз возвращалась мыслями в прошлое. Её душа и сердце навеки поселились в воспоминаниях. Только там её друзья были живы. Только там она могла найти покой. Выйти из лечебницы означало принять их смерть. Принять то, что с этим грузом придётся жить дальше. Отпустить или даже забыть. Этого Агата позволить не могла.
Да, её мать до сих пор жива и, возможно, даже сможет выйти на свободу. Да, Маргарет уцелела, хотя Агата точно помнит, что Бэзил проверял её пульс. Но что с того? Эти факты не исправят всех бед, учинённых ею. Не вернут Терри и Уилла. Ничто и никогда не сможет быть как раньше. А что до неё самой… Она лишь жалкая сумасшедшая. Замкнувшаяся в себе, немногословная и бесполезная. Слабая. С расколотой душой. Горькое осознание своих ошибок раз за разом крутилось перед взором Агаты. Но сколько бы она себя ни корила, исправить прошлое у неё не получится.
– Может и нет. Но не ты ли говорила, что провал – это начало новой истории. Неужели Агата, которую я знала, готова всю оставшуюся жизнь страдать в заточении, даже не попытавшись начать заново?
Смешок слетает с губ Агаты.
– Снова думала слишком громко?
– Не нужно быть телепатом, чтобы прочитать мысли по твоему лицу.
– А ведь когда-то я так же думала про тебя.
Агата роняет голову на колени, чувствуя, как ткань штанов намокает от слез.
– Я теперь никто. Я мертва для общества. Мертва для своих родителей. Даже для самой себя… Мертва. Первая часть откололась со смертью моего любимого кота Дарвина. Вторая после ухода Терри. Остатки того, что когда-то было сердцем, забрал Уилл. Агаты больше нет. Извини, но ты обратилась не к тому человеку. Мертвецы больше ничего не могут изменить и никому помочь.
– Разве? Джедедия бы с тобой поспорил. Однако, если ты так мертва, как об этом говоришь, почему стала заботиться о молодом человеке в соседней палате?
