– Скажу вам честно, – устало произнес Илья, потирая лоб, – надоела эта вековая грызня красных и белых, кроме горстки одиозных деятелей никто об этом уже и не думает. Мир изменился. Просвещенное общество теперь совсем другое: открытое, технологичное, ставящее во главу угла идеи гуманизма. По крайней мере, лучшая его часть. Понятно, что масштаб исторической травмы огромен, что выводы еще не сделаны и однажды непримиримых врагов, безусловно, рассудит история. Но современные красные и белые не очень-то отличаются друг от друга. Носятся со своими имперскими комплексами и утопическими идеями, совершенно оторванными от реальности. Все они намертво застряли в прошлом, а нам надо строить будущее. Стране нужно внедрять лучшие международные практики, провести современные реформы, повернуться лицом к миру и перестать искать врагов внутри и снаружи.
– Не во всем позволю себе согласиться с вами, Илья Сергеевич, – покачал головой князь, – но на счет реформ – очень правильное замечание!
Воронцов открыл ящик стола и достал внушительных размеров папку со стопкой бумаг, исписанных мелким аккуратным почерком.
– Это мой opus magnum – проект по изменению России, включающий в себя фундаментальные реформы в сфере образования, судопроизводства, политического и общественного устройства, пошаговый план развития экономики и социальных институтов, много всего. В последние месяцы, получив ныне известные вам новости, я ускорил работу над ним, но до сих пор не закончил. Надеюсь, у меня хватит времени…
– Выглядит внушительно, – промычал Илья.
– Вот почему ваше появление сегодня показалось мне такой невероятной удачей, – торопливо продолжал князь, – я бы хотел прочесть вам свои труды и узнать ваше мнение. Вы человек молодой, современный и, конечно, гораздо более осведомленный о реальной жизни там наверху, мне нужно задать вам так много вопросов!
– Что ж, – почесал затылок Илья, – не уверен, что удастся вам сильно помочь, но давайте попробуем. Чем смогу, как говорится.
– Вот и славно, Илья Сергеевич, – широко улыбнулся князь, – завтра же и приступим. Не буду вас сегодня мучать, вы, верно, хотите отдохнуть. Тяжелый у вас выдался денек, представляю себе!
– Что правда, то правда, – с облегчением выдохнул Илья, уставший от длинного монолога Воронцова. Обычно в политической дискуссии, что устраиваются в столичных барах после второго бокала, от него требовалось лишь что-нибудь съязвить на тему некомпетентности власти и этого вполне хватало. Здесь же князь явно ожидал большего, и данная глава приключения герою казалась не самой захватывающей.
Алексей Николаевич взял трубку телефона, стоящего на краю стола.
– Я сейчас позвоню Тимофею Игнатьевичу, он вас проводит в один из свободных домов, там уже все должно быть приготовлено. Пожалуйста, располагайтесь и сообщите, если вам что-нибудь понадобится.
Воронцов сделал звонок и проводил Илью до дверей кабинета.
– Илья Сергеевич, – наклонился к нему князь, понизив голос, – в городе об изложенных вам новостях знают пока только несколько человек. Пусть до поры так и остается. Не хочу наводить панику раньше времени.
Илья понимающе кивнул.
– Лиза, подойди, будь любезна, – позвал князь.
– Да, папа? – спросила та, спустившись по лестнице. Теперь она была одета в скромное домашнее платье, опоясанное яркой ситцевой лентой. В руке княжна держала книгу, словно оклик отца застал ее за чтением.
