Но я игры воображенья
Не знаю, как то, не люблю,
Ее не прочны утешенья
В ней икс равняется нулю,
Поверь мне, что в науках точных
Находим сладость мы плодов,
Скажи, что пользы от цветов
Недолговечных и непрочных? —
«Без цвета не бывает плод,
Чего весною ты желаешь
Еще зеленым получаешь;
А зрелость осенью придет!
Не слишком любит в наши годы
Рассудок истины хватать,
За чем его и утруждать,
За чем идти против природы!»
Меж тем, отлогою горой
Они к жилищу поспешали,
Как вы, по времени, зевали
И торопились на покой;
Но нам к Морфею не пора ли?
Спокойный сон, читатель мой!
Лишь только в высоте надзвездной,
День новый утром просиял,
Проснулся городок уездный
И к новой радости восстал.
Народ волнуется толпами,
Везде по улицам шумит
И разноцветными платками
Мещанок общество блестит:
Как будто убран цветниками
Поляны загородной вид;
Но это шумное волненье
Лишь только в ярмарку вступленье,
Еще она не началась
Ея краса не развилась;
Еще везде, между рядами,
Воза с товарами стоят,
И лавки покрывать спешат
Сидельцы верные лубками, —
Меж тем в трактирах городских
Хозяева пируют их.
Однакож перед главным входом
Места наполнены народом,
Блуждают там полукупцы,
Овощей мелких продавцы,
Кой-где виднеются кареты,
Домашние кабриолеты,
Колясок с пять и с ними в ряд
Долгуши длинные стоят;
Объятые дремотой сонной,
Иные рано поднялись
И, от безделья, принеслись
Свой сон разгуливать на конной;
Толпа барышников жужжит,
Между коней, как рой шмелиной
И с ними, временем, шумит
Иной охотник лошадиной;
Порою мимо промелькнут
Округи мирной Англоманы,
И, руки запустя в карманы,
Сквозь зубы критику болтнут:
Для них в России нет народа,
И нет ума, и нет людей,
Конюшен нет, и нет завода,
И нет достойных лошадей:
Здесь все смешно, все досаждает,
В домах комфорта вовсе нет,
Здесь тьма, а за морями свет:
Там просвещенье обитает,
Чтоб на людей нам походить,
Туда мы все должны стремиться
Европеизму научиться,
А возвратясь домой, – учить!
Вот постепенно выступает
Помещиков уездных строй,
Один купил, другой меняет,
Ошибся лошадью иной;
Взаимно изгибая шею,
Соседа встретя в первый раз,
Кричат: «поздравить честь имею
С пришедшей ярмаркою вас!»
За ними, представляя хвата,
При звуке сабельном и шпор,
Галопирует ремонтер
В сопровождении солдата;
Воображая, что басит
Он как удавленный храпит,
Высоко мышцы поднимает,
Чтобы пошире быть в плечах,
И не сгибая ног шагает
Как будто ходит в кандалах.
Иной, барышник благородный,
Заводчик конный и цыган,
Для прибыли своей приходной
Друзей нашел между мещан?
Он на квартиру их сзывает
И вместе ерофеич пьет,
Ласкает их и обнимает
И руку дружески дает;
Забыл свое он назначенье,
Готов он с ними пировать,
Ему в привычку униженье
Лишь бы коня не промигать;
Весь этот сброд его шпионы,
Он этой шайки атаман,
Им средств известны миллионы
Поставить ближнему капкан.
Пойдем послушаем беседу,
Вот конники сошлись в кружок,
Вот говорит один соседу:
«Сосватай бурого, дружок!
Что за головка, шейка, спинка,
А ножки-диво, чудеса!
А грива, что твоя коса!
Не лошадь истинно картинка,
Всей конной ярмарки краса!»
– Да-с, аккуратная скотинка,
Хрипя заметил ремонтёр. —
– Ну, друг, пойдет наперекор,
Торгуй и покупай скорее. —
«А что?» – - вить он тебя сильнее. – —
Он не пойдет на перебой,
Я знаю полк его гнедой.
– — Ну не надейся, он у брата
Различных покупал шерстей – —
«За чем?» – Да – так, для барышей:
Его казна весьма богата.
Брат взял с него за вороных
Ста два целковыми рублями,
И я при этом с барышами
