Читать онлайн Розарио Михалков, Кузьма Медичи - Неизвестный портрет Караваджо

Ректор взял молоток и как заправский судья постучал им по столу кафедры: в помещении уже стоял гул в предвкушении заседания научного совета университета. Ректор был самым типичным в нашем представлении человеком, занимающим эту должность. Уже не молодой, чуть более пятидесяти лет, с небольшим пивным брюшком, проседью на висках и, как водится в таком возрасте, – в очках. Однако это не мешало ему блестяще руководить одним из сильнейших университетов США. Тонко разбирающийся в психологии людей, их возможностях и совместимости, он был уважаем не только как учёный, но и как руководитель, что случается в жизни редко. Он решил созвать научный совет, ибо вопрос, который он выносил на обсуждение, требовал именно коллективного решения, а не его личного. Сделано это было умышленно, чтобы лишний раз подчеркнуть свою демократичность и не озлоблять определённую часть подчинённых. Управлять таким советом в ходе дискуссии он хорошо умел и принимать, как он считал, правильные решения тоже. А вопрос, стоящий на обсуждении совета, был очень даже непростой. Кто из представителей университета поедет в джунгли Амазонки в составе небольшой группы в научную экспедицию по изучению как флоры и фауны, так и первобытных племён? Зная, что желающих будет много и каждый из претендентов может обосновать своё нахождение в выбранной группе, он решил ограничить число претендентов, установив определённые рамки отбора кандидатов. Ибо экспедиция не ожидалась в виде продолжительного увлекательного отпуска за счёт университета, а предстояла временами тяжёлая работа: заниматься банальным физическим трудом в местности, где нет удобств цивилизации, и в первую очередь бытовых, да ещё и климат вносил свои поправки в общее самочувствие группы исследователей.

– Итак, уважаемые коллеги, я вас собрал по вопросу, который каждому из вас очень важен и интересен. Нам нужно выбрать трёх кандидатов в научную экспедицию на Амазонку, – произнёс он и оглядел с чуть злорадной ухмылкой всю аудиторию. – Предлагаю вам, коллеги, остановиться на кандидатуре врача, биолога и геолога, а вот четвёртого члена экспедиции я подобрал сам… – Удержав небольшую паузу и глядя в зал на своих коллег, он продолжил: – Эта кандидатура точно вызовет у вас полное одобрение – это наш механик, электрик, сантехник и т. д. и т. п. Это наш любимый и незаменимый Мигель!

Перечислением достоинств Мигеля ректор, уже как заправский шоумен, подвёл аудиторию к кульминации.

– При выборе кандидатов прошу всех руководствоваться принципами более широкого спектра решаемых ими проблем, а не узкой направленности, как вы сами понимаете. Также кандидаты должны иметь хорошее здоровье и не быть обременёнными семейными проблемами. – Сказав это, он сразу представил себе группу, где не должно быть ни половой, ни расовой проблемы при взаимоотношениях.

– Итак, идя сюда, думаю, наши кафедры медицины, биологии и геологии уже выбрали достойных, и мы можем переходить к голосованию. Прошу представителей кафедр подать мне конверты с фамилиями кандидатов.

Ожидая конверты, он ощутил миг непонятного чувства хаоса, но эта мимолётность улетучилась так же быстро, как и пришла, оставив след гримасы на его лице.

– Итак, господа, от кафедры медицины нам предлагают двух кандидатов. Это всем нам известная доктор-стоматолог, что будет в Амазонке очень актуально, а по второй специальности она хирург. Это госпожа Сара Либерман («Правда, не по возрасту ей эта экспедиция, – заговорил червячок в голове ректора. – Ей уже шестьдесят стукнуло»). И альтернатива ей – мистер Джек Обраин, специалист в области гинекологии и травматологии, – произнёс ректор, открывая второй конверт от кафедры биологии.

– Ну, кафедра биологии ничего более умного не решила, как предложить своего незаменимого начальника мистера Грега Смита как единственно достойного, – продолжил ректор, подумав про себя, что на кафедре все хотят избавиться от этого пёстрого мулата-начальника с его причудливыми поступками и привычками.

– И кафедра геологии нам предлагает… предлагает нам аж трёх кандидатов, а нужен только один, – с дежурным сожалением и безразличием далее объявил ректор. – Это мистер Тод Вильямс, мистер Брайан Скот и мистер Майкл Фьюри. – Называя последнюю кандидатуру, ректор подумал: «Вот, а эти хотят избавиться от своего единственного одарённого молодого гея». – Так, значит, голосуем по старинке, написав своих кандидатов на листе, и опускаем все листы в урну для голосования.

Ректор передал урну молодому аспиранту, и тот пошёл с ней по рядам. А ректор в это время впервые начинал понимать, что его опыт в психологии человека и знания коллег может дать осечку и в группу попадут совсем не те кандидаты, о которых он думал. Но решение уже принято, и отступать – значит терять свой авторитет. И вот парнишка-аспирант уже с полной урной возвращает её ректору.

Высыпав на стол бумажки вместо бюллетеней, вместе со своими заместителями он подсчитал голоса и понял, что произошёл грандиозный провал. Итак, группа состояла из слегка полноватой стареющей вдовы с мягким характером, харизматичного мулата предпенсионного возраста, молодого и энергичного гея и единственного, по мнению ректора, нормального мачо-латиноса с убийственно спокойным и крепким характером, которого, к счастью, выбрал он сам. Такого состава ректор не мог предположить даже в страшном сне.

«Вот до чего доводит излишняя демократия», – подумал он и, уже выйдя из аудитории, крайне раздосадованный, наедине с собой сильно проматерился. Теперь его волновал вопрос, как минимизировать расходы на данную экспедицию, чтобы провал был не таким болезненным. И первое, что пришло ему на ум, – это фрахт того рабочего судна, на котором экспедиция должна была отправиться из Нью-Йорка к берегам Бразилии.

Такая группа походила, по мнению ректора, больше на группу для реалити-шоу «И мы хотим полететь на Марс», но никак не для серьёзной экспедиции. Все эти люди были хороши в своих коллективах, но как группа, которая должна провести в экстремальных условиях Амазонки почти полгода, была крайне смешна и мало походила на единое целое. Этой озабоченностью он решил поделиться с единственным своим фаворитом в группе, длинноволосым мускулистым Мигелем, покорно ждущим его за дверями аудитории.

– Мигель, ты уж прости меня, но я сам не полагал, что результаты голосования окажутся такими. Ты их всех знаешь, и с каждым тебе придётся нелегко: кроме своих задач, добавятся несвойственные тебе нагрузки по психологической совместимости и физической помощи этим трём пёстрым экспедиционерам, – произнёс ректор, на последних словах оскалившись.

– Ничего, сэр, я справлюсь, в жизни бывали и похуже ситуации, – ответил Мигель, вспоминая свою молодость с колумбийскими повстанцами в джунглях.

– Одно радует, что они там уж точно не перетрахаются между собой, да и с местными аборигенами, думаю, тоже. Хотя лучше бы перетрахались, тогда хоть какое-то взаимопонимание в группе было бы наверняка, – добавил ректор, горько улыбаясь.

Предполагая провал экспедиции из-за вероятной психологической несовместимости, ректор поехал в порт для осмотра судна на предмет его фрахта. Увидев на причале судно, готовое к погрузке всего добра для экспедиции, он подошёл к представителю морской компании, уже ожидавшему его, и спросил, больше переживая за казну университета, а не от своей собственной скупости:

– А нельзя что-нибудь подешевле у вас зафрахтовать? Ну, так, чтобы хватило только в одну сторону, а там пусть остаётся постоянным домом для местных аборигенов.

– Простите, а как же ваши коллеги назад вернутся? – возразил не желающий показывать откровенный хлам коренастый жадноватый менеджер, думая, правда, больше о своих комиссионных.

– А, ничего страшного. Там индейцы на пирогах вывезут их до ближайшего городка, где они найдут автомобиль до аэропорта.

– А как же имущество, которое они должны привезти назад? Ведь они берут тонны имущества, – поинтересовался удивлённый менеджер.

– Ну что вы мне задаёте такие вопросы, как будто сами туда собираетесь? Большая часть груза – это или провиант, или бытовые вещи, необходимые для экспедиции, и множество подарков для первобытного племени. Следовательно, более 90% всего груза останется там, в джунглях, – ответил ректор. – Самое ценное возьмут с собой: что-то в городе на обратном пути продадут, чем-то расплатятся за дорогу. А результаты своих исследований могут взять с собой домой по пятьдесят килограммов на каждого, но только, голубчик, прошу дать мне что-нибудь подешевле.

– Ну, хорошо, я вам покажу другое судно, но только заметьте, не я вам это корыто посоветовал.

И они вместе отправились в док для судов, подлежащих утилизации. Тут уже стояли суда, металл которых стоил больше, чем само судно.

– Ну вот, смотрите на этого «Летучего голландца», я даже знаю последнюю команду с капитаном, которая была на этом судне. Такие же свинтусы, как и само это судно. Но только они и никто другой согласятся отправиться в море на этом корыте. И помните, никакая страховая компания не застрахует вас и судно.

Ректор, проходя с менеджером мимо этого старого судна, даже и не думал, что мужчина резко прервёт свой ход и повернётся на девяносто градусов именно к этому судну. Мысли ректора были уже впереди метров на сто – сто пятьдесят, где виднелись какие-то внешне весьма сносные суда. А такого поворота ни в прямом, ни в переносном смысле он не ожидал. И лишь остановившись, он почувствовал резкий запах тухлятины и солярки, исходящий от стоящего перед ним «Летучего голландца». Картину, конечно же, дополнял и вид этого судна, где из-за ржавчины уже было непонятно, какой цвет первоначально имело судно и какое название. От увиденного и унюханного у ректора перехватило дыхание, и он не сразу смог ответить.

– Простите, а что-нибудь положительное есть на этом судне, или всё такое ужасное, как выглядит внешне? – приходя в себя, спросил ректор.

– Есть! Это спецпредложение, которое мы можем вам дать по этому судну! – воскликнул менеджер.

– Простите, как вас зовут? – оправляясь от шока, поинтересовался ректор.

– Марио, сэр.

– Я так и думал, что вы выходец из Италии. Только итальянцы способны на такие фантазии. Думаю, и ваше предложение по фрахту этого корыта тоже будет таким же фантастическим, как и само судно.

– Ну, вы здесь попали в точку. Только для вас и только сейчас. Спецпредложение – вы можете фрахтовать это судно по цене металлолома, то есть по тому, сколько оно весит, плюс вы оплачиваете топливо и команду, а также комиссионные нам в размере пяти тысяч долларов. И никаких страховок, – приветственно-чётко протараторил Марио.

– Да вы посмотрите на днище. Там ракушек, мидий и прочей дряни поприлипало тонны две, как можно предлагать его мне по собственному весу!

– Это мы учтём и сделаем скидку на две тонны, что составит четыреста долларов. Но вы непременно захотите, чтобы на судне для ваших коллег были каюты и туалет. И эту вашу скидку мы готовы потратить именно на это.