Читать онлайн Мария Данилевская - Некрасов в русской критике 1838-1848 гг. Творчество и репутация

К 200-летию со дня рождения Н. А. Некрасова
(1821–1877)

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (ПУШКИНСКИЙ ДОМ)

Н. А. Некрасов в русской критике 1838–1848 годов: творчество и репутация: Монография ⁄ М. Ю. Данилевская. – Санкт-Петербург: Издательско-Торговый Дом «Скифия», 2022

Издание утверждено к печати Ученым советом Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН 01.11.2018, протокол № 4.

Рецензенты:

д. ф. н. С. В. Берёзкина

д. ф. н. Р. Ю. Данилевский

Введение

Монография посвящена историко-литературной проблеме критического восприятия Николая Алексеевича Некрасова. До настоящего времени не существовало специальной работы, посвященной обзору и тем более анализу критического восприятия современниками одного из крупнейших отечественных поэтов. Нет и сколько-нибудь полного комментированного издания «Н. А. Некрасов в прижизненной критике», аналогичного изданию «Пушкин в прижизненной критике»[1] и др.

Предпринятый здесь разноаспектный контекстуальный анализ выборки критических суждений о Некрасове позволяет осмыслить основные особенности восприятия Некрасова в 1840-е гг. во всех ипостасях его литературной деятельности современной критикой и журналистикой, закономерность такого восприятия, специфику печатных и приватных, запечатленных в письмах и дневниках, суждений о его творчестве.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1838 по 1848 г. Это годы дебюта Некрасова, его становления как творческой индивидуальности и как журналиста. Правая граница – год смерти В. Г. Белинского, который был центральной фигурой в творческой биографии Некрасова этого периода.

Некрасов вошел в литературу в 1838 г. как поэт, сразу же начал сотрудничать с различными изданиями как автор библиографических обзоров, фельетонов, критических статей.

Он успешно заявил о себе как о прозаике, водевилисте, театральном обозревателе и критике, издателе и редакторе сборников, альманахов и затем двух крупнейших журналов эпохи: пушкинского «Современника», в 1846 г. взятого в аренду у П. А. Плетнева на паях с И. И. Панаевым, и после закрытия «Современника» в 1866 г. – «Отечественных записок», арендованных у А. А. Краевского и возглавляемых им до смерти в 1877 г. Биография поэта, о чьих стихах с 1838 по 1877 г. постоянно высказывалась прижизненная критика, есть биография крупнейшего литератора, направлявшего своей деятельностью литературный процесс.

Поэтому органично и целесообразно соотносить творческую биографию поэта и его восприятие прижизненной критикой с литературными эпохами – сороковыми, шестидесятыми и семидесятыми годами, тем более что, по определению Б. Я. Бухштаба, шестидесятые годы стали «эпохой Некрасова»: «Сороковые годы в истории русской поэзии – период промежуточный между эпохой Пушкина и Лермонтова и эпохой Некрасова. Формирование поэзии Некрасова – наиболее значительное явление в истории поэзии этого периода, но Некрасов в сороковые годы еще только идет к своим великим достижениям»[2].

В критических оценках современников Некрасов – поэт и личность – назван «человеком сороковых годов», а сама формула восходит к названию некрасовского стихотворения («Человек сороковых годов», 1866–1867). Методологически такая соотнесенность оправдывается еще и тем, что во множестве литературоведческих трудов, общих и посвященных Некрасову, говорится о специфике «сороковых годов» и, в частности, петербургского периода деятельности Белинского, а эти научные труды, в свою очередь, сегодня нуждаются в переосмыслении.

Понятие «сороковые годы» охватывает календарные 1840-е и 1850-е до окончания Крымской войны в 1856 г. Этот период подразделяется на два: 1838–1848, «замечательное десятилетие», названное так П. В. Анненковым в воспоминаниях о В. Г. Белинском в его последний, петербургский, период жизни и творчества, окончившийся со смертью критика в мае 1848 г., и 1848–1856, «мрачное семилетие», завершившееся вместе с Крымской войной.

Для Некрасова 1838–1848 гг. – «замечательное десятилетие» – это, как уже отмечено, годы литературного дебюта; после неудачи первого сборника «Мечты и звуки» (1840) и связанного с ней отказа от своего поэтического призвания – период пробы себя во всех литературных ипостасях: стихотворные фельетоны, перелицовки и пародии, активная журнально-газетная полемика, издание сборников и альманахов «натуральной школы». Также это время «учительной» роли Белинского в его жизни, признание Белинским в Некрасове «поэта истинного» (1845) и первые полтора года издания обновленного «Современника». 1848–1849 гг. – период, когда поэт почти не пишет стихов.

Годы «мрачного семилетия» связаны с другими жанровыми формами. Проза ищет романных форм, пишутся поэмы, создаются знаменитые лирические стихотворения и поэтические циклы Некрасова. Связаны и с другой общественно-политической и журнальной обстановкой и несколько изменившимся ближайшим окружением. Главное событие этого периода – выход в 1856 г. поэтического сборника «Стихотворения Н. Некрасова», который сразу по появлении был раскуплен и принес ему славу «первого поэта».

Литературные шестидесятые и семидесятые годы в той же мере отличаются своеобразием внутри каждого из периодов и по отношению к предыдущим. И потому хронологические рамки данного исследования ограничены «замечательным десятилетием», за частными исключениями.

Обращение к первому десятилетию литературной деятельности Некрасова актуально еще и потому, что применительно к этому периоду проблема его критического восприятия совершенно не разработана.

В исследованиях, посвященных поэзии Некрасова и русской поэзии 1840-1850-х гг.[3], заметно внимание к критике начиная с 1850-х, за исключением В. Г. Белинского и точечных обращений к критическим отзывам 1840-х гг.

Это обстоятельство легко объясняется именно процессом становления, когда, по формулировке И. Г. Ямпольского, «неясными еще поисками отмечены первые шаги представителей молодого поколения, в будущем виднейших русских поэтов – Некрасова, Фета, Огарева, Полонского, только что вступивших на литературное поприще»[4]. Б. Я. Бухштаб констатирует, что самоутверждение Некрасова и поэтов его поколения было осложнено тем, что «слишком невыгодным для него было сравнение с только что ушедшими гениями; притом будущее развитие прозы вообще оттесняло поэзию, ослабляло интерес к ней. В прозе, в творчестве писателей молодой “натуральной” школы, руководимой Белинским, находили свое выражение прогрессивные идеи, слагалось мощное направление критического реализма. Поэзия идейно отставала от прозы; один Некрасов шел в уровень с нею; но в 40-е годы и в начале 50-х Некрасов печатал мало стихов»[5].

Таким образом, относительная бедность критических отзывов о Некрасове в 1840-е гг., сравнительно с последующими десятилетиями, объясняется тем, что поэт, возможно, еще не подал повода серьезно говорить о себе. То «новое слово», которое, по выражению Ф. М. Достоевского, сказал Некрасов, по-настоящему прозвучало позже.

С другой стороны, Б. О. Корман, анализируя индивидуальную поэтику Некрасова, указывает, что характерные черты его лирики (многоголосье, «ролевая лирика», принцип монтажа) формировались уже в 1840-е гг.[6]

В процитированных исследованиях содержатся сближения Некрасова с А. В. Кольцовым, И. С. Тургеневым, Ф. И. Тютчевым, М. Ю. Лермонтовым; содержатся они и в специальных статьях[7]. Плодотворный, хотя и не панорамный анализ критического и художественного осмысления некрасовской поэзии представлен в статье А. М. Штейнгольд «Аполлон Григорьев о Некрасове. (Диалектика критических суждений и творческих “соприкосновений”)»[8]. В 1840-е гг. эти сближения были еще недостаточно явными для критиков, хотя впервые они были проведены именно в конце 1840-х[9].

В эти же годы Некрасов выступает и во всех других родах литературы, кроме поэтического, в большой степени – ради заработка, однако написанные и опубликованные им тексты (поэтические, драматические, прозаические, критические, публицистические) дают представление о росте литературного мастерства будущего поэта-классика. В синхронном восприятии его литературной деятельности показателен весь спектр оценок, высказанных по поводу дарования, стиля, мотивации (творческой, политической, коммерческой), принадлежности к направлению.

Именно принадлежность к кружку Белинского и направлению «натуральной школы», с одной стороны, рассматривается критиками и впоследствии литературоведами в русле развития русского реализма, с другой стороны – в русле общественного движения и социальной публицистики. Такой выбор ракурсов свел разговор о художественных достоинствах текстов к их идейно-тематическому наполнению и надолго закрепил социологический подход к творчеству Некрасова, а разговор об авторе, участнике разнообразных полемик, – к разговору о его литературно-общественной репутации[10].

Некрасова и критическое восприятие Некрасова (фигуру и его «тень») стремились осмыслить еще его современники. Первые замечания, свидетельствующие об интересе критики к этому поэту, можно отметить задолго до выхода сборника «Стихотворения Н. Некрасова» 1856 г., после которого к Некрасову пришла слава[11]. Так, Белинский в первом номере обновленного «Современника», в статье «Русская литература в 1846 году», писал, упоминая стихи Некрасова в числе наиболее замечательных явлений русской литературы за прошедший год:

«О стихотворениях последнего мы могли бы сказать более, если бы этому решительно не препятствовали его отношения к “Современнику”…»[12].

Однако серьезные критические статьи, посвященные поэзии Некрасова, вышли спустя время после выхода «Стихотворений» 1856 г. Неоконченная и не увидевшая свет при жизни автора статья А. В. Дружинина была начата, вероятно, в 1856 г.[13] Статья С. С. Дудышкина была опубликована в 1861 г.[14] Монографическая статья А. А. Григорьева, посвященная поэту, – в 1862 г.[15]

А между тем еще в 1861 г. в статье журнала «Время», посвященной поэзии А. С. Хомякова, высказано чрезвычайно емкое суждение о Некрасове, именно о сущности его поэзии:

«Поэт истинный – будь он хоть до тла проникнут известным философским созерцанием – как, например, Тютчев, – создает вокруг себя свой целый, особый, неотразимо влекущий мир: осязательно-реальное бытие примут у него самые отвлеченные созерцания, о чем бы ни заговорил он <…> вы чувствуете, что тут не мысль, не голова творили, что это песня. Поэт истинный, чем он ни увлекись, хоть бы даже анализом общественных бедствий, как Некрасов, как ни создавай он себе нарочно тем для своей песни, он вас затянет в свой магический круг, вы войдете с ним в его мир, будете дышать даже душным воздухом этого мира…

Мы взяли нарочно две грани поэзии, две, так сказать, крайности ее – поэта, совершенно отвлеченного от современности, поэта свободного до равнодушия, как Тютчев, и другого поэта, который отдает свое могучее дарование в крепостное рабство современности, и странное дело! равнодушный, свободный Тютчев в поэтических впечатлениях развивает порою глубокие исторические и даже общественные идеи, и вы никогда не почувствуете у него ничего деланного. С другой стороны, что бы ни делал с своей бедной музою Некрасов, – вы, если только песня его родилась, а не сочинилась, можете досадовать на поэта за душный воздух, которым он заставляет вас дышать, но идете за ним в его мир, переживаете его ощущения, как бы личны, капризны, больны и даже ложны они ни были, – переживаете горькие ощущения “музы мести и печали”»

Вперед