Барышни сами додумывали любовные детали, распускали слухи по университету, дрались с соперницами, а граф легко с ними прощался. Больше всего он ненавидел склочный девичий характер и ревность, а еще – чувствовать, будто он им что-то должен.
Вампир прислонился к дверному косяку комнаты Крабата и Юро:
– Ну что, уложил вчера нашу перелетную пташку Некроманцера в кроватку лазарета? – с нотками язвительности поинтересовался он.
Парни завтракали в гостиной. Юро хрустел тостами, а две тарелки, на которых еще несколько минут назад лежали бифштексы, были вылизаны до блеска.
– Если вампирское зрение тебя подводит, то обратись к лекарю, – скучающе ответил Крабат, натягивая свежий балахон и скрывая под ним свои шрамы.
– Диаваль оказался не таким слабаком, как я решил поначалу. На вид больно тощий, как для сына инквизитора. Подруги Рианнон высказали мнение, что он вовсе не Некроманцер, а просто-напросто притворщик. Есть близнецы Некроманцер – Малефикарум и Маллеус, но никто ничего не знает о Диавале. Откуда в Виверне появился этот юноша? Вам самим не кажется это подозрительным? – вампир отошел в сторонку, когда Крабат, зевая, прошел мимо него и сел за стол к Юро.
Оборотень пододвинул к нему тарелку с яичницей из пяти яиц и ломтиками хрустящего бекона.
– Корвин, ты наведался к нам на завтрак поточить свой вампирский язык или сообщить, кто та особа, что вздумала столкнуть Диаваля со скалы? – Юро со скепсисом взглянул на де Ланваля.
– Ты думаешь, это было умышленное покушение на убийство под видом случайности? – вампир развалился в кресле.
– Нельзя отмахиваться от этой версии. Конечно, право на жизнь имеет и другая – сильный порыв ветра легко может скинуть слабо держащегося за опору человека. Но неспроста лорд Варлок так тщательно скрывал наличие сына и занимался его усиленной подготовкой. Неудивительно, что он поступил сразу на третий курс и впервые столкнулся с некромантским оцепенением. Варлок хоть и подвергал Диаваля немыслимым испытаниям, которые выдержит не каждый мужчина, но всегда подстраховывал. Здесь же он сам по себе, – пояснил Крабат, подцепив вилкой ломтик помидора.
– Согласись, ты и сам, когда впервые испытал оцепенение, был похож на мертвеца, а Диаваль еще легко отделался. По крайней мере, оклемался он достаточно быстро, – Юро сделал большой глоток кофе из чашки.
«За все это время дядя Аластор ни разу не проговорился. Он знал, что у Варлока есть третий сын, но сообщил мне о нем, только когда Диаваль поступил в Виверну. Просил присмотреть за ним, стать напарником по учебе, защищать. Неспроста Варлок хранил наличие младшего ребенка в строжайшем секрете. У инквизитора, отправившего в преисподнюю столько личей и преступников, есть серьезный повод ревностно оберегать секреты своей семьи. Не зря Диаваля с детства готовили к взрослой жизни, полной опасностей, и наличие покушений – её неотъемлемая часть», – думал Крабат, покончив с завтраком. Впереди их ждали лекции.
***
Мне претила мысль о том, что я превращусь в глуповатую девицу, ожидающую, когда ей предложат руку и сердце, а клеткой для моей свободы станет выгодный брак. Нет, мои амбиции были куда выше: я жаждала стать инквизитором, идти по стопам отца, равняться на братьев и всегда, с самого детства, придерживалась этой цели. Мне все равно, в каком облике существовать: женском или мужском. Главное – дотянуться до звезды. Матушка поддерживала во мне этот огонек и, будь она сама крепче здоровьем, пустилась бы во все тяжкие вместе с отцом, не побоявшись ни одного мертвяка. Но мужчины нашей семьи оберегали хранительницу домашнего очага, особенно от козней родственников и соседей.
