Как объяснила Надя, в таких магазинах можно одеться с ног до головы, и не ездить по мелким лавкам в поисках нужной одежды.
Для меня выбрали современный стильный костюм и туфли. Подобрали к нему жилет и шляпу. Странная штука. В моём мире носить горшок на голове никому не приходило в голову.
Потом Надя на свой вкус набрала для всех разной повседневной одежды, в том числе и для меня.
Когда всё было готово и вещи уже упаковали в пакеты, я подвёл её к витрине с детской одеждой.
– В каком смысле много детей? – Надя ткнула руки в бока, когда я заявил, что теперь нужно выбрать подарки для большого количества детей, примерно одного роста.
Я посмотрел на Краснова. Ну и чего ты молчишь? Язык проглотил?
– Ну, для всех, конечно, не получится, хотя бы для… восьмерых, – прикинул я.
Снабдить каждого жителя Города под Дворцом одеждой вряд ли получится, но тех, кого я знаю в… мордочку, имеет смысл. Всё же они расхаживают по моему особняку, и пусть лучше делают это при параде. С другой стороны, по нему иногда расхаживают и курги. Короче, не знаю.
– А остальные что, приёмные что ли? Без одежды… Погоди, чего ты сказал? Сколько?
– Восемь.
– Может, не стоит? – влез в разговор Краснов. – Потом все будут просить.
Надя развела нас в стороны. Сейчас, когда девушка злилась, она была особенно милой.
– Да что у вас там происходит?! Я же неделю назад была в особняке! На него без слёз не взглянешь! Вы детей что ли похищаете?
– Так, тихо всем! – выставил я руки вперёд. – Берём восемь комплектов. Разных. Один на пару размеров побольше. Нет, два. И едем домой. Больше никаких пререканий. Ясно?
Надя надула губы, но выбирать костюмы всё же пошла.
Спустя час мы наконец-то выехали из Томска, а ещё через три уже подъезжали к Ваганьковскому перекрёстку. И то, что я увидел, заставило мои кулаки сжаться.
Солнце почти скрылось за горизонтом, но над селом по-прежнему стояло яркое зарево.
Горели дома. Вся задняя часть Ваганьковского.
Вдоль дороги, до и после перекрёстка, стояли телеги с крестьянским добром. Выли женщины. Плакали перепуганные дети.
В самом селе тоже всё шевелилось. Люди, как муравьи, передавали по цепочке вёдра и сразу выплёскивали их на дымящиеся дома. Открытого пламени на них ещё не было, но под крышами уже раздавался треск.
Сука! Как так-то? Будто специально палки в колёса суют! И именно тогда, когда меня здесь нет.
– Ваша светлость! – подбежал промокший до нитки Юрий Степанович. – Народ только с пашни вернулся, а тут глядь, как заполыхало! С того краю огонь идёт. По ветру прям!
Староста указал на дальний конец села. Дома там только начали заселять и, видимо, не везде успели проверить печи.
– Значит, только с пашни, говоришь, пришли?
– Ну да. Народу щас хватает. Все при работе. Для самих же себя стараемся. Хотите сказать, поджог это?
– Не знаю пока. Сейчас много пришедших. Могли и диверсанты заглянуть под шумок. Могли и из наших. Все целы? Аксинья где? Егор?
– В порядке все. Несколько мужиков руки пожгли, пока добро вытаскивали, Аксиша их сейчас лечит, а так живы все. Егор вместе с Бородой и Аглаем там как раз. Заборы валят, чтобы огонь пресечь. Да вон, ветер мешает.
Ветер, и в самом деле, как будто только разгонялся и бил в лицо жаром и едким дымом.
Так не пойдёт. Через пару часов от села одни ворота останутся. Здесь вообще ничего не предусмотрено на случай пожаров. Ни бочек с водой, ни песка. Даже багров нет.
