Нектар небес - страница 34

– А-а-а! – орет Пыш, а орет она громко. Уж поверьте!

Так быстро, как только могу, навожу оружие на второго противника. Дух! 17. Дух! 16. Дважды стреляю ему в грудь. Сапфирово-синяя точка лазерного прицела подрагивает на его груди. Отдача при стрельбе непривычно подбрасывает мои руки вместе с пистолетом вверх, но это волнует меня сейчас меньше всего. Боюсь промахов, но пока все выстрелы попадают в цель. Робот заваливается назад. Заряды, выпущенные с близкого расстояния в грудь, пробивают железную тушу насквозь, оставляя позади туловища на стене черные оплавленные пятна и шипящие капли горячего машинного масла. Стрельба немного оглушает меня, но и добавляет адреналина. Буду делать по два выстрела. Гильзы со звоном бьются об пол. Делаю шаг вперед и два раза стреляю в голову бота, снося ее полностью. Дух! 15. Дух! 14. Экран бесстрастно выдает размер оставшегося боекомплекта. Оружие, как и прежде, вздрагивает в моих руках, но потом вновь удобно ложится в ладонь. Еще два шага вперед – и выстрелом в голову первому врагу отстреливаю ее начисто. Дух! 13.

Стреноженная союзница продолжает разрушать мои барабанные перепонки. У нее получается. Руки и ноги ее связаны так, что оставляют возможность двигаться, чем она активно пользуется, нанося молодецкие удары своим пожарным топором по веревкам клубков на полу, пытаясь их перерубить. От этого при каждом ударе из каменной плитки пола со звоном вылетают крошки. Клубки не смогли ее обездвижить. Очевидно, управление ими было у бота, которого я грохнула. Страж, стоявший напротив меня, даже не успел запустить свои клубки – он был уничтожен первым. От мысли, что можно вот так валяться связанной на полу, передергивает. Надо с этими чудесами робототехники быть поосторожней. Я не представляла себе их опасность!

Все эти рассуждения вихрем проносятся в моей голове, пока я спешу к своей спутнице, уже перерубившей веревки, лежащие на полу. Вытаскиваю на ходу нож и подбегаю к не перестающей орать и биться на полу в веревках девушке, кладу на пол пистолет и перерезаю эти жуткие путы, связавшие ее руки и ноги. Она сразу перестает кричать. О счастье! Пыш отбрасывает топор, освобождается от пут, брезгливо отшвыривая клубки, веревки и их обрезки в разные стороны. С неожиданной для нее резвостью она вскакивает и, хватая топор, бежит к напавшему на нее стражу. С дикой яростью наносит по его туловищу гулкие удары топором, сделавшие бы честь даже лесорубу. Струи машинного масла вылетают из проделанной мной дыры в груди робота и забрызгивают до пояса штаны моей союзницы, а под туловищем стража появляется масляное пятно. Но ей на все это плевать. Она продолжает оставлять глубокие вмятины в этой куче металлолома.

– Получи, козел …! – орет Пыш и заканчивает фразу словом, которое приличной девушке произносить не положено. – Держи, сука …! – еще одно подобное слово в конце высказывания. Ее яростная атака и последние слова реплик наводят меня на мысль, что она не такая уж и тихоня, какой мне казалась.

Поднимаю с пола пистолет и, на всякий случай продолжая держать оружие в руках, встаю на ноги.

Мне остается только молча наблюдать за происходящим. Думаю, что, судя по тому, как подействовали на роботов выстрелы из «пэгэшки» и продолжают действовать повреждения топора (у меня уже немного звенит в ушах от звуков ударов инструмента спутницы), как я и предполагала ранее, эти боты совершенно не готовы к вооруженной борьбе, умеют только хватать и наверняка убивать. Этакие ловцы и опять же наверняка палачи – вместо бойцов. Зависит, наверное, от того, какую им дали команду люди. Понимаю, что один случай не показателен. Возможно, при следующей встрече с ними мне удастся подтвердить или опровергнуть эту мысль. Но встречи такой очень уж бы не хотелось. Убираю нож в ножны, а пистолет отряхиваю от влаги освободившейся от рукояти ножа ладонью и продолжаю держать в руке.