Нелисар Брегон - страница 24

Нелисар был так увлечен своими мыслями, что не заметил как к нему подошел Миригард и опустился рядом. Его волосы были уже сильно поддернуты сединой, словно туманом, лицо покрыто мелкими морщинами, но глаза оставались всё еще чистыми. Миригард сел на колени, положив на них руки и устремил взгляд туда же, куда и Нел.

– Что тебя так тревожит? – спросил наконец старик, после длительного молчания.

– Это так заметно?

– Не то чтобы… – мягко улыбнулся Миригард, – просто положение обязывает меня видеть чуть больше.

Нелисар долго молчал. Он не привык говорить о собственных чувствах, тревогах.

– Я понимаю твоё молчание. Доверять едва знакомому старику, сующему везде свой любопытный нос… – он хрипло рассмеялся.

– Арахай… – неожиданно для самого себя ответил Нел, – король, люди… Почему вокруг этот вечный туман? Как помочь королю, исправить вероломство? И было ли оно? – Миригард вздохнул и нахмурился, тщательно обдумывая свой ответ.

– Это слишком сложные вопросы, – ответил он наконец и на долю секунды, Нел ощутил разочарование, – И боюсь, кроме тебя самого, никто не даст тебе на них ответа, – Нелисар фыркнул, – Да, только ты сам. Я могу рассказать тебе всё что знаю и всё что предполагаю, особенно в тебе, но я предвзят. Мой взор затуманен событиями прошлого, которые имели большое влияние на мою жизнь и жизнь моей семьи. А тебе нужны только лишь девственные сведения, холодные факты не затуманенные ни чьей болью.

– Какие утраты ты понес? – тихо спросил Нел.

– Мои старшые дети, дочь и сын… – он не договорил, голос его дрогнул.

Они замолчали, каждый задумавшись о своём. Сколько потерь принесла эта страшная война? Сколько судеб и жизней было разбито? И всё из-за того что плюсик добрый, а крест злой… Какая глупость. Чертова глупость.

– Расскажи о своем сыне, о том, которого ищет Мовиан, – сменил тему Нелисар.

– Морин… – Миригард хрипло вздохнул и весь его облик, голос тут же изменились, – Моринарк Галд Тануа.

– Галд – значит белый?

– Да, белый волк. Считалось, что симбольцы никогда не рождаются белыми… А у меня родился… Белый мальчик-альбинос, – он печально усмехнулся. – Они с Мовианом близнецы. У них не простые отношения, но Мовиан очень любит его. Знаешь, Морину было очень трудно, его не принимали в детские компании, дразнили. Мовиан защищал его, старался не давать в обиду. Но что можно сделать против суеверия людей. Морина называли проклятием, отродием, связывали с ним разного рода несчастья. Когда он родился, нашлись те, кто предлагали избавиться от него, отнести в Таниан и оставить на волю Арахая. А всё потому, что никогда прежде не рождались такие близнецы. Наша история не знает того, чтобы один из близнецов был рожден альбиносом, а второй нет. Да и вообще, альбиносы прежде встречались только среди лангоритян, да и то, не часто.

Морин всегда знал, что он не такой как все. А чем старше он становился, тем более замкнутым и отчужденным он был. Мовиан же наоборот, был центром притяжения своих ровесников, был их вожаком. Но это странная, братская связь… Мне кажется, в юности Мовиан тяготился ей, но вместе с тем, очень любил Морина. На этом фоне между ними порой происходили страшные сцены.

Он вздохнул, помолчал немного, а потом продолжил. Слова лились из него, словно поток воды.

– Два года назад Мовиан объявил о своем решении создать свою собственную семью с Луадой. Кто мог бы устоять перед такой откровенной красотой? Она лангоритянка и устроить их было не просто. Несколько месяцев мы с Мовианом вели переговоры с семьей Луады и всем их племенем. В итоге, всё было улажено, не без труда, конечно. И представляешь, нам всем пошло это на пользу. Мы подружились с деревней лесных жителей, так себя именует племя лангоритян, откуда пришла Луана. Хотя подружились – громко сказано, но кое-какие отношения у нас завязались. Во всех этих хлопотах, нам было не до Морина. Откровенно говоря, я не представляю чем он был занят в это время, да и чем он жил вообще.