— Марк, блин… — прошипела я зачем-то и топнула ногой, а вместе с этим из глаз полились слёзы.
— Тш, тш… — прошептал ты и обнял меня обеими руками, крепко прижимая к себе. — Эй, эй…
— Блин, — повторила я.
— Ну что ты?
— Папа… Папа… Ссора… — давилась словами, будто не могла их пережевать.
— Ты можешь ничего не объяснять, — вдруг очень серьёзно произнёс ты, вздёрнул бровь и покачал головой. — Это вовсе не обязательно. Давай, ты просто выпьешь кофе и помолчишь, это тоже терапия. Ладно? А ещё можешь принять душ или полежать в ванной — это помогает.
— А ты почему помогаешь? — я успокоилась ровно настолько, чтобы задавать вопросы и оставаться при этом в сознании.
— Потому что я мастер ссор с родителями. Потому что я участник этой заварушки, и мы в ней оба виноваты. Потому что ты очень сексуальная, хоть и совершенно отбитая. Ну и ты как бы будущая мать моих детей. — Ты поиграл бровями, будто говорил что-то очень понятное и нам двоим известное, а я понимала, что ты полный придурок, но я до жути хочу, чтобы это всё не было игрой.
— Даже жаль, что утром перемирие закончится… — вздохнула я, глядя, как ты отпускаешь меня, поправляешь лямки моего топа, очень внимательно следя за собственными движениями…
Ты пошёл готовить мне кофе, а я, как зачарованная, наблюдала. Внутри меня пел Энрике Иглесиас песню «Hero», и это было столь же сладко, сколь был сладок его голос.
— Почему оно должно закончиться?
— Потому что утром ты вспомнишь, что я проколола тебе ногу.
— А я влюбил тебя в себя и заставил познакомиться со своими родными шутки ради.
— Я не влюбилась в тебя, — спокойно, как малышу, ответила я. — И я сказала им, что беременна, а они всего тебя лишили.
— Ты влюбилась, — с тем же терпением ответил ты. — И я подтвердил эту сплетню твоему отцу.
— Я не влюбилась, — покачала головой я. — И я… заставила тебя…
— Ну-ка, ну-ка, — ты заинтересованно обернулся, сняв турку с огня. — Что там?
— Ну это…
— Что?
— У кресла…
— Что у кресла.
— Это я сделала. Я победительница.
— М-м, понятно, победительница, — усмехнулся ты, отворачиваясь к плите. — Ты просто влюбилась и делала, что подсказывало тебе сердце.
— Ох… у нас перемирие, не беси меня. Завтра я устрою тебе встряску, а сегодня давай будем друзьями.
— Ну, давай, как скажешь, — ты протянул мне чашку кофе, а потом наклонился через стол, за который я успела сесть, и поцеловал. — Дружеский поцелуй.
И от этого “дружеского поцелуя” осталось десертное послевкусие. Лёгкое, сладкое и жгучее. В моей груди что-то разгоралось и пекло почти до боли и искр из глаз.
— Спасибо, — улыбнулась через силу, — за кофе и дружеский поцелуй. Это очень мило. Так что, какой твой следующий шаг? Свадьба по приколу?
— Я думал об этом… — ты совершенно серьёзно кивнул. — Но ты слишком сумасшедшая. Я как-то тебя побаиваюсь пока.
— Придурок. Я нормальная!
— Ага, надеюсь, это гормоны, и через девять месяцев пройдёт… — Твоя усмешка меня убивала, и я уже жалела, что согласилась поехать сюда.
— Ну да, потому что за столько дней я тебя просто прикончу… там уж всё пройдёт.
— Эх, женщины! Одни обещания!
— Эх, мужчины, одни проблемы от вас. Спасибо за крышу над головой. Завтра я решу куда идти. Посплю на диване.
— Как хочешь, — ты пожал плечами и заулыбался — наверное, моё лицо было слишком потерянным в тот момент.
Чёртовы твои уловки.
— Я серьёзно.
