Я хотела чем-то помочь, но меня все решительно отгораживали от каких-либо дел, мол, нечего суетится. Ну что же это такое?! Вроде бы не маленький ребенок и смертельно я не больна, а пылинки сдувают. Понимая, что сопротивление бесполезно, я просто наслаждалась мандаринами и участвовала в общей беседе, пока стол активно накрывался.
Вдруг ко мне подошла мама. Я стояла у камина и наблюдала за пляшущими язычками пламени. Огонь успокаивал меня, но тревога, посеянная навязчивостью Саши, всё равно окончательно не хотела уходить.
- Вижу, что ты уже приняла свою новую жизнь в этом доме, - вдруг проговорила мама. – Правильное решение, дочка. Герман прям не ходит, а порхает.
Честно, я совсем не поняла, к чему мама это сказала.
- Главное усыпить бдительность мужчины, - продолжила она. – Выносишь, родишь, а там уже ребенок подрастёт и Герман не решится его отнять у тебя.
Ах, так вот в чем дело! Мама решила, что наша эта спокойная жизнь с Германом всего лишь игра, спектакль. Вернее, здесь играю я, чтобы у меня не забрали ребенка. На такой долгий цирк у меня бы просто не хватило никаких сил. Конечно, я боялась, что Герман со мной именно так поступит, но потом между нами многое изменилось и я с ним потому, что искренне хочу этого, а не из-за каких-то целей.
От маминого предположения стало невыносимо гадко. Мало того, что замуж насильно выдали, так еще и бросили в самый трудный для меня момент. А теперь вот на похвалу наткнулась, мол, молодец и самостоятельно работать умеешь. Ужас какой-то!
- Мам, не говори чепухи, - прошептала я, чтобы Герман ненароком не услышал всего этого и не придумал себе невесть чего. Между нами ведь только-только всё наладилось.
- Понимаю-понимаю, - мать кивнула в сторону кухни. – Слишком много людей. Но ты всё сделала правильно, - она ушла, я глянула ей вслед и впервые в этой женщине не узнала свою собственную маму.
13. 12.
Встретив полночь, а вместе с ней и Новый год, мы какое-то время посидели за праздничным столом, а затем перебрались в гостиную, поближе к камину. Я и Герман заняли место на диване, Настя разместилась на широком подлокотнике кресла, в котором уже сидел Олег. Мои же мама с папой извинившись, ушли спать. Они давно привыкли ложиться в определённое время и если этого не случалось по каким-либо причинам, то выработанная за многие года привычка, всё равно не позволяла долго сопротивляться.
Герман любезно заварил всем нам зелёный чай и принес малиновый пирог, который испекла Евгения еще перед тем, как уехать домой к своей семье.
- Безумно вкусно, - нахваливала Настя десерт. – Боюсь, что через пару дней на мне ни одно платье не сойдется.
- Не беспокойся, я тебя любой буду любить, - Олег нежно поцеловал свою жену в плечо, а затем прямо из ее рук откусил пирог.
- Эй! Это мое, - беззлобно возмутилась Настя, но всё же позволила Олегу укусить пирог еще раз. - Мусь, повар у тебя просто замечательный. Знаешь еда, как будто мамой приготовленная, - девушка улыбнулась Герману.
- Почему именно Муся? – спросила я, медленно отпив из своей кружки чай, уж очень горячим он был.
- Всё просто, - начала Настя. – На это есть две причины. Когда я была маленькая, то мне трудно давалось произношение его имени. Коверкала просто безбожно. Поэтому долгое время Муся у меня безымянным ходил. А когда логопед помог мне, проблема вроде бы исчезла. Но Герман звучит всё равно как-то грубо, неестественно что ли. А нормального сокращения для такого имени я не нашла. Вот он и стал у меня Мусей. Песенка детская была про котёнка Мусю. Почему-то в голове засело это прозвище, я им и одарила братца. Да, Муся?
