- Ну, тогда, давай одеваться, у нас очень мало времени – смеется Анатолий, с интересом и вожделением разглядывая мою, ничем не прикрытую, бесстыдную наготу. – Оденься, а то мы рискуем быть застуканными за непотребством, неутомимым семейством Павлика. Явятся они, скорее всего, в полном составе. Очень уж им любопытно тебя увидеть, а близнецов оставить не с кем. Так, что у нас с тобой минут десять, пятнадцать. Потому что, Леночка свернет горы, если ей, что – то нужно, и никакие пробки ей не страшны.
- Да, пятнадцати минут, нам, вряд ли хватит – говорю я и краснею. Анатолий тихо смеется, но ничего не отвечает на эти мои слова. Лишь смотрит, как я мечусь от шкафа к кровати, натягивая на себя, давно не надеванную, слежавшуюся одежду.” Интересно, когда я выходила на улицу, в последний раз” – силюсь вспомнить я, но на ум ничего не приходит.
- Ты мне, больше нравишься раздетой – говорит Анатолий.
- Было бы странно, встречать гостей в костюме Евы – отвечаю я, смотря в аметистовые, искрящиеся весельем его глаза.
- Там, в шкафу, спортивный костюм. Дай мне его. Думаю, этические нормы не будут нарушены, если больной встретит гостей не при параде.
Я помогаю Анатолию облачиться в костюм и, не сдержавшись, провожу рукой по его сильной груди. Через руку, словно проходит высоковольтный разряд тока.
- Не надо, Софья – хрипит он, но я уже не могу остановиться. Костюм, бесформенной кучей, падает на пол, а мы погружаемся в бесстыдное, горячее, острое безумство.
- Люблю тебя – горячечно шепчут его губы, а я молчу, и презираю себя за это.
Анатолий ошибся, в дверь звонят, лишь спустя полчаса. Семейство его друга, врывается в тихий, размеренный мирок нашей квартиры шумным смерчем, торнадо, моментально захватывая, вовлекая меня в очаровательный мир семейной любви, детских, конопатых шалостей, и беззлобную ругань родительского воспитания. Я поражена этим громким, но прекрасным семейным счастьем, которого не имела никогда. Огромный, добродушный Павел, тоненькая Леночка, и чудесные, любопытные мальчишки. Мне кажется, я знаю их всю жизнь, настолько они близки и симпатичны мне.
- Оставьте Софью в покое, мартышки – прикрикнув, смотрит мать на, не в меру разошедшихся, вертлявых близнецов, буквально повисших на мне.
А ты теперь Дяди Толина жена? А детей вы народите? Обязательно надо детей, а то нам скучно” – пристают ко мне, не в меру любопытные мальчишки, от которых я просто в восторге.
- Софья, ты можешь мне помочь? - зовет меня Лена из кухни, и я спешу на ее зов. Она стоит у стола, выставляя на него, немыслимое количество банок, с домашней едой. Интересно, когда она успела столько наготовить?
-Чем вам помочь, Лена? – спрашиваю я, глядя, как ее ловкие руки, с идеальным маникюром, расставляют на столе, все новые и новые, банки и контейнеры.
- Софья, я слукавила, мне не нужна помощь. Я, просто, хочу поговорить с вами – говорит Лена, и под ее взглядом мне становится неуютно. – Вы любите Анатолия? – прямо, спрашивает она, глядя мне в глаза.
-Не знаю – честно отвечаю я. – Мне кажется, что да, я люблю его, но я боюсь ошибиться. Боюсь дать ему напрасную надежду. – Софья, Анатолий заслуживает любви, а не сомнений. Он, больше чем кто либо, заслуживает счастья. Если вы не уверены в своих чувствах, оставьте его. Он, и так, натерпелся, не делайте ему еще больнее. Поймите меня правильно, мы переживаем за него, любим его, хотя, он часто этого не понимает. Софья, я в курсе вашей ситуации, мы поможем вам материально, сделаем все от нас зависящее, только не разрушайте его жизнь.
